Воины бури

– Откуда мы пришли, тебя не касается, – отрезал он. – Ты принес присягу ярлу Рагналлу?

– Я не присягал на верность ни одному мужчине, – ответил я, причем сказал чистую правду: клятву-то я дал Этельфлэд.

Отер осклабился:

– Так ты, видать, ярл?

– Я крестьянин.

– Крестьянину не нужен хороший конь, – с издевкой заявил юнец, – да и меч тоже. Не нужна кольчуга, пусть даже такая ржавая. А что до твоего сына… – Норманн провел лошадь мимо меня и вперил взгляд в Берга. – Если он не умеет сражаться, то кольчуга меч и конь ему тоже ни к чему.

– Хочешь купить их? – поинтересовался я.

– Купить?! – Идея вызвала у Отера смех. – Выбирай, старик: вы можете поехать с нами и принести присягу ярлу Рагналлу или вы отдаете нам коней, оружие и доспехи и идете своей дорогой. – Он повернулся ко мне. – Ну, что скажешь?

Я знавал таких, как Отер. Молодой воин, взращенный для боя, он привык презирать всех, кто зарабатывает на жизнь не мечом. Его одолевала скука. Юнец переплыл через море ради обещанных земель и добычи, и, хотя нынешняя осмотрительность Рагналла была полностью оправданна, Отера она раздражала. Ему приходилось ждать, пока ярл соберет больше людей, и людей этих явно вербовали в Нортумбрии, среди данов и норманнов, населяющих эту раздробленную страну. Отеру поручили нудную обязанность патрулировать северный берег реки, чтобы не дать саксам высунуть нос за Мэрс, а ему не терпелось начать вторжение в Британию. Если Рагналл не поведет его в бой, он сам найдет с кем сразиться. Кроме того, Отер был самоуверенным молодым задирой, который не видел нужды бояться какого-то старика.

Да, наверное, я был стар. Борода моя подернулась сединой, и на лице отпечатались годы, но даже так Отеру и двум его приятелям стоило быть начеку. С какой стати крестьянину скакать на быстрой лошади? Или вешать на бок длинный меч? Или одевать кольчугу?

– Отер Хардгерсон, выбирай: ты или уезжаешь прочь и благодаришь богов, каким молишься, что убрался отсюда живым, или забираешь у меня меч, – ответил я. – Парень, выбор за тобой.

На удар сердца он воззрился на меня так, будто не поверил собственным ушам, потом расхохотался:

– Дедуля, пешим или на коне?

– Парень, выбор за тобой, – повторил я, и на этот раз произнес слово «парень» с неприкрытой издевкой.

– Ну, старик, ты покойник, – бросил он в ответ. – Пешим, дряхлый ты ублюдок!

Юнец проворно соскользнул с седла и приземлился на сырую траву. Я предположил, что драться на ногах он захотел потому, что конь его не приучен к бою, но это меня устраивало. Я тоже спешился, но проделал это медленно, словно мои старые кости и ноющие мускулы не давали мне поворачиваться.

– Мой меч зовется Кровопийца, – сообщил Отер. – Человеку следует знать имя оружия, которое посылает его в могилу.

– Мой меч…

– Да зачем мне знать имя твоего меча?! – прервал он меня, потом снова захохотал, вытаскивая из ножен Кровопийцу. Мой противник оказался правшой. – Старик, я сделаю это быстро. Ну, ты готов?

Вопрос был издевкой. Ему было плевать, готов ли я. Отер осклабился – я потянул из ножен Вздох Змея и взмахнул им так, будто сроду не держал оружия. Я даже ухватил его сначала левой рукой и только потом переложил в правую: все – с целью создать у него впечатление моей неопытности. Я оказался настолько убедительным, что юнец опустил меч и покачал головой.

– Ну и дурак ты, старик. Я не хочу убивать тебя, просто отдай меч.

– С удовольствием, – рыкнул я и шагнул к нему.

Парень протянул левую руку, я кистью крутанул Вздох Змея и ударил ему по руке, оттянул клинок назад, отбив в сторону Кровопийцу, потом в выпаде устремил острие меча ему в грудь. Вздох Змея уткнулся в кольчугу повыше грудины, заставив Отера отшатнуться. Он едва не споткнулся и, яростно взревев, взмахнул клинком, как косой, и снес бы мне голову, если бы я не вскинул Вздох Змея. Мечи встретились, я сделал еще шаг вперед и врезал парню рукоятью по лицу. Тот отчасти сумел увернуться, поэтому получил по скуле, а не по носу.

Отер попытался рассечь мне затылок, но места для замаха ему не хватило, а я отступил, вскинув при этом Вздох Змея так, что кончик его чиркнул противнику по подбородку, но не особенно сильно. Кровь пролилась, и ее вид побудил одного из спутников норманна выхватить меч. Я не увидел, но услышал, как скрестились клинки, и понял, что Берг вступил в бой. Сзади донесся стон, потом снова звон металла. Глаза Отера расширились при виде того, что происходило у меня за спиной.

– Парень, сосредоточься! – окликнул я. – Ты дерешься со мной, не с Бергом.

– Тогда до могилы, дедуля, – огрызнулся он и шагнул вперед, взмахнув мечом, и этот удар не оставило труда отразить.