Войны и битвы домонгольской Руси

Когда Всеволоду доложили о походе племянников, князь крепко задумался. Ситуация складывалась критическая, поскольку в его распоряжении не было достаточного количества войск. Выводить против изгоев черниговский городовой полк было опасно, слишком многие горожане сочувствовали Олегу. Собирать ратников по всему княжеству и слать гонцов к сыну Владимиру в Смоленск не было времени, противник наступал слишком быстро. Поэтому Всеволод мог рассчитывать только на свою дружину. Можно было сесть в осаду, дать бой племянникам на валах Чернигова и дождаться помощи от родственников. Но при таком раскладе никто не гарантировал Всеволоду, что горожане не откроют ворота Олегу и не впустят сына Святослава в Чернигов. Поэтому князю приходилось выбирать между плохим и очень плохим развитием событий.

Всеволод решил сразиться с Олегом и Борисом в чистом поле. Как сообщает летопись, противники встретились на Сожице. Идентифицировать данное место возможным не представляется. Протекающая к северу Чернигова река Сож не подходит под место битвы, поскольку противник наступал с юга, Всеволоду же надо было двигаться навстречу племянникам, чтобы защитить свой удел. Как заметил А.Ю. Карпов, это либо река, либо урочище в Переяславской или Черниговской земле (55, 40). В целом действия Всеволода выглядели авантюрой, поскольку у князя отсутствовал крепкий тыл, противник же обладал значительным численным преимуществом. Да и воеводой черниговский князь был слабым, недаром его военными делами занимался сын Владимир. Но Мономах находился в Смоленске, враг же стремительно шел к Чернигову.

25 августа 1078 г. дядя встретился с племянниками на поле боя. Всеволод решил смять врага мощным натиском дружинной конницы, приказал поднять повыше стяг, выхватил из ножен меч и устремился в атаку. Его не смутила развернувшаяся на флангах половецкая конница, не испугали мчавшиеся навстречу гридни Олега и Бориса. Земля гудела от ударов тысяч копыт, от лязга железа и боевого клича дружинников закладывало уши. Всеволод прикрылся щитом, пришпорил коня и ринулся на ближайшего врага.

…Час спустя Всеволод Ярославич мчался по направлению к Переяславлю, следом за князем тянулись жалкие остатки его дружины. Половцы давно прекратили преследование и вернулись на место сражения собирать добычу, но насмерть перепуганному князю казалось, что погоня всё ближе и ближе. Яростно нахлестывая коня по бокам плеткой, Всеволод стрелой летел в свой родовой удел. Ближние княжьи мужи – Иван Жирославич, Тукы, Чудинов брат, Порей и многие другие – пали под кривыми половецкими саблями. Теперь спасти Всеволода могли только брат Изяслав и сын Владимир. Лишь оказавшись за крепкими стенами переяславского детинца, Всеволод Ярославич успокоился и написал письмо сыну с просьбой о помощи. Мономах быстро собрал полки и выступил на юг. Узнав о движении смоленской рати, Олег отправил половцев перехватить двоюродного брата. Но из этой затеи ничего не вышло, как впоследствии написал Владимир Всеволодович, «из Смоленска же придя, прошел я с боем сквозь половецкое войско к Переяславлю, и застал там отца, вернувшегося из похода» (4, 229). Всеволод считал, что объединенных сил Смоленского и Переяславского княжеств мало для победы над изгоями, поэтому решил обратиться за поддержкой к киевскому князю.

Изяслав встретил брата приветливо. Рослый и могучий, он напоминал медведя, однако, в отличие от Святослава и Всеволода был человеком добродушным, прямым, зла не помнил и всегда был готов помочь оказавшемуся в беде родичу. Тем не менее Изяслав не смог удержаться от небольшого нравоучения: «Брат! Не горюй. Видишь, чего только со мной ни приключалось: в первый раз не выгнали ли меня и не разграбили ли мое имущество? И снова: в чем провинился я вторично? Не был ли я изгнан вами, братьями моими? Не скитался ли я по чужим землям, лишенный всего, не сделав зла никакого? И ныне, брат, не тужи: если будет нам место в Русской земле, то обоим, если будем лишены – то оба; я сложу голову свою за тебя» (4, 199).

Битва на Сожице. Миниатюра Радзивилловской летописи