Воины Юга

— Опять ты за свое? — поразился Ноэ. — Что за идея-фикс⁈ Тебе же вождь объяснял: это в городе можно гулять экстравагантной, а если придется в деревню зайти, там на тебя коротковолосую так вылупятся….

— Переживет ваша деревня! — заверила Трик. — Вот сама себя обстригу….

Мелкие вновь заспорили, а Хха нестерпимо хотелось отползти к лошадям, сесть на ФФ и исчезнуть….

Вождь и бродячая девка встретились недалеко от берега. Постояли, видимо, разговаривая, и пошли к лагерю. Хха туповато наблюдал: умных мыслей не было. Что делать не понимал, да и спросить не у кого. Племя тоже не знало, а духи местного кладбища лишь по ночам пробуждались, собственно, они и при жизни особой толковостью не отличались.

— Хорошо выглядит, — небрежно признала Трик, разглядывая приближающуюся гостью из-под прикрытия кустов. — С чего мы ее за бродяжку сначала принимали? Ноэ, ты вот такой умный-преумный, а в прерии много ли бродяг видел?

Это была правда. Бродяги в прерии встречались не чаще замковых девок. И про то, что хорошо выглядит Си, тоже все верно. Это она умеет. Больше ничего не умеет, а выглядеть, это даже жабу не дуй — всегда способна.

Хха чувствовал обрывки мыслей гостьи. У нее только обрывки и имелись. Смешно сказать, точь в точь как сейчас у самого не-шамана. И развернуться и побежать прочь — такая мыслишка у девицы тоже мелькала. Но у нее еще и был план, которому Си изо всех сил старалась следовать.

Джо и путница в молчании обошли кусты. Сидящие на траве индейцы так же молча смотрели.

— Дева, всем нам известная, решила нас навестить, — наконец, возвестил вождь. — У девы довольно странное требование. Она хочет, что бы мы отдали ей Хха.

— Да! — подтвердила девка. — Я его хочу!

Трик фыркнула, остальные молчали.

В голове гостьи бешено извивались три мысли: страх, усталость, нетерпение. Всего три, но последняя — самая крупная и неистовая — та мысль-змея пожирала своих нерешительных спутниц.

— Пошли к костру, — сказал Хха. — Ей надо сесть и поесть.

Племя спустилось к лагерю. У кострища Си на мгновение ослабла и попросту рухнула на шкуру-подстилку. Что такое одинокий и пеший переход через прерию, индейцы и без не-шаманских способностей вполне понимали. Ноэ принялся раздувать угли, Трик принесла котелок с остатками утренней рыбной похлебки. В ожидании настоящей еды вождь протянул гостье сушеную рыбешку.

Познакомиться с навыками поедания мелкой вяленой рыбешки бывшая замковая шмонда, похоже, так и не успела. Чистила очень смешно. Хха понял, что сейчас она подавится, дотянулся через разгорающийся костер, забрал рыбу, чулком содрал шкуру с чешуей, вернул….

Теперь гостья держала полупрозрачную рыбешку, словно забыв, что это такое. Похабных мыслей в черно-красной голове сейчас не мелькало. Сейчас одна только мысль и осталась. Девка вообще изменилась: под открытым солнцем кожа приобрела желто-коричневый оттенок, губы убавили в пухлости, а глаза стали карими с крапинками-блестками того цвета, что принято именовать таинственным словом «золотистые».

Хха догадался, что вообще не видел ее глаз при солнечном свете.

Каре-золотые глаза расширились, девушка положила рыбу и вслух повторила ту единственную мысль, что затмевала ей все остальное:

— Я тебя хочу!

Хха молчал.

Индейцы тоже помолчали, потом сказитель, в своей великой образованности понимавший, что любому молчанию должны иметься пределы, вытер с носа золу и сказал:

— Не хочу показаться грубым, но хочется спросить прямо — ты вообще-то здорова? Нормальные люди иначе формулируют свои мысли. Да и бессмысленно ведь этак вопиюще нагло жабу выдувать: я хочу! Допустим, ты хочешь, а он — нет, он не хочет.

— Он хочет! Я знаю, — убежденно прошептала Си, и далее попыталась отвечать по порядку: — Не знаю, что такое «формулировать». И я не здорова. Во мне кровь дарков, они здоровыми не бывают. Но я многое могу. Я умная и все выдерживаю.

— Ты вот глупого не болтай! — потребовала Трик, подвешивая котел над огнем. — Думаешь, мы дарков не знаем? Они вполне здоровые, если им рук не ломать, и уж явно поумнее тебя будут.

Гостья тряхнула головой, яркие локоны обмели узкие плечи, и Си таким знакомым и отвратительным жестом вывернула запястье, и, демонстрируя пустую ладонь, предположила:

— Мала. Доля дарка во мне мала. Ну и что? Хха, я тебя хочу.

— Нет, я не могу назвать тебя безумной, — вежливо намекнул Джо. — Ты чересчур странна даже для безумной. Прекрати повторять свое «хочу». Не думаешь же ты, что мы немедля свяжем нашего воина и подарим тебе?

Си вздрогнула:

— Нет, вязать не нужно. Я была глупа, когда заперла его. Я сразу поняла и вернулась, но его уже не было.

— Он — хайова! Чего ж ему сидеть и тупо ждать за решеткой, — проворчал сказитель. — Слушайте, это какая-то странноватая история. В смысле, и вы, калатерская леди, очень странная, и все остальное странное. Я бы даже сказал — абсолютно неправдоподобное и сюр-ррреалистическое. Ты чего в такую даль тащилась?

— За ним, — тонкий палец гостьи указал на Хха. Ноготь на пальце был коротко подрезан, нормального цвета, но все равно удивительно ровный.

Ноэ возмущенно заерзал: