Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Ганнибалу ничего не оставалось, кроме как организовать стоянку там, где заканчивалась тропа. Дальше нужно было прокладывать новую дорогу самим. Чтобы пробить путь сквозь скалу, пунийцы разожгли огромный костер, пустив на него росшие неподалеку деревья. Когда камень раскалялся, его поливали уксусом, после чего он становился мягким и его можно было разбивать железными инструментами. Через день был готов проход для лошадей и вьючного скота, еще три дня ушло на то, чтобы посменно работавшие нумидийцы сделали его пригодным для слонов. Эта «дорога» была впоследствии известна в Риме как Ганнибалова и оставалась в употреблении (Аппиан, Ганнибал, IV). Животных, которые уже еле держались на ногах от голода, сразу же перевели на свободное от снега пастбище. Там же на отдых расположились и люди, вскоре после чего спуск был продолжен (Полибий, III, 55; Ливий, XXI, 36–37). Теперь самое страшное было позади, и через три дня пути, которому уже никто и ничто не препятствовало, пунийская армия спустилась в долину Пада, на земли, населенные полукельтским, полулигурийским племенем тавринов.

Переход, который уже сам по себе мог бы обессмертить имя Ганнибала, длился пятнадцать дней и стоил карфагенскому полководцу почти половины армии. Со слов Полибия следует, что в Италию вошли двенадцать тысяч ливийских пехотинцев, около восьми тысяч испанских и всей конницы не более шести тысяч (Полибий, III, 56, 4). Таким образом, за время пути погибло или отстало восемнадцать тысяч пехотинцев и две тысячи всадников, из которых, как считается, пало в бою немногим более половины. Те, кто выжил, меньше всего были похожи на армию, способную покорить Рим.

Италия, 218 г. до н. э.: Тицин

То, что Ганнибалу удалось перейти Альпы, не погубив окончательно свою армию, означало крах римского плана военной кампании, не допускавшего возможности для карфагенян проникнуть в Италию. В результате возникла ситуация, умело воспользовавшись которой карфагеняне имели возможность максимально восстановиться после всех понесенных ими за последнее время потерь и сохранить за собой стратегическую инициативу. Римские легионы находились где угодно – от Испании до Сицилии, но не там, где они были по-настоящему необходимы, – в западной части долины Пада, и это грозило обернуться потерей контроля над всей Северной Италией.

Теперь сенаторам приходилось срочно искать способ нейтрализовать создавшуюся угрозу. От вторжения в Ливию, порученного консулу Тиберию Семпронию Лонгу, решено было отказаться, так как его легионы требовались в самой Италии. Консул сразу же распустил флот, а сухопутным воинам назначил место сбора в Аримине. Далее ему предписывалось идти на помощь своему коллеге по должности в Северную Италию.

Консул Сципион, прибыв к тому времени от устья Родана в Пизу, не имел сколько-нибудь сильного войска и должен был его еще сформировать из легионов преторов Луция Манлия и Гая Атилия. Доставшиеся под его команду солдаты оставляли желать много лучшего – это были либо новобранцы, либо деморализованные после недавних поражений участники войны с бойями и инсубрами. Понимая, что время сейчас работает на карфагенян, консул со всей возможной скоростью повел свою новую армию в долину Пада, а точнее, к Плаценции, чтобы атаковать неприятеля до того, как тот будет способен всерьез ему противостоять. Но, несмотря на всю свою расторопность, вызвавшую удивление и уважение у самого Ганнибала, Сципион опоздал.

Когда с альпийских склонов спустились истощенные, износившие снаряжение, вымотанные до последней степени пунийские воины, казалось, достаточно будет одной консульской армии, чтобы без труда с ними расправиться. Несколько дней отдыха были необходимы Ганнибалу как никогда, и благодаря упомянутым просчетам римского руководства он их получил. После того как воины восстановили силы и хоть как-то привели себя в порядок, лагерь был свернут и поход на Рим продолжился. Теперь самое главное было обрести союзников, которые в таком изобилии должны были ожидать прихода освободителей от римского гнета. Однако таврины, по землям которых нужно было пройти, не откликнулись на предложение принять сторону завоевателей, что было большой ошибкой с их стороны. Ганнибал приказал осадить их главный город (ныне Турин), и через три дня он был взят, а осмелившиеся сопротивляться жители беспощадно вырезаны. Устрашенные этим, тарвины и соседние племена поспешили признать себя союзниками карфагенян.

Остальные кельты, живущие в долине Пада, отчасти не желая повторить участь тавринов, отчасти следуя обещаниям, данным еще перед войной, готовы были поддержать Ганнибала, но этому помешали оперативные действия армии Сципиона, которая уже находилась в их землях. Тем самым консул, не успев атаковать карфагенян сразу после их выхода на равнину, все же сильно нарушил их планы, отрезав большую часть потенциальных союзников в Северной Италии. Теперь для того, чтобы рассчитывать на содействие местного населения, Ганнибалу было необходимо как можно скорее разбить Сципиона.