Войны Миллигана

Как Шейла Портер, так и Билли Миллиган с каждым новым днем ощущали, как нарастает всеобщее давление. Его восьмимесячный контракт с Департаментом психического здоровья заканчивался в марте, и порядок «условного освобождения» требовал его возвращения в психиатрическую клинику штата Огайо, в случае отсутствия у Миллигана рабочего места. Как назло, на тот момент у Билли не было никаких идей по поводу дальнейшего места работы. Портер установила контакты с руководителями различных обществ, которые, казалось, готовы были взять его, но персонал систематически отказывался с ним работать, как только узнавал, кто он такой.

Ситуация была безвыходная, даже безнадежная. Желая с кем-нибудь проконсультироваться, Шейла позвонила старому другу Джерри Остину, бывшему социальному работнику из Нью-Йорка, который теперь работал в области политтехнологии. Некоторое время Остин руководил выборной компанией Джесса Джексона во время президентских выборов.

— Джерри, помоги мне найти верное решение. Ты привык «продавать» политических деятелей. Помоги мне «продать» Билли Миллигана, — обратилась к старому другу доктор Портер.

— Давай обо всем по порядку, Шейла. Расскажи мне все в подробностях, — ответил ей Джерри Остин, готовый помочь своей приятельнице.

Тогда Шейла рассказала ему о ситуации на рынке труда и реакции потенциальных работодателей и коллег Билли, о трудностях, которые она встретила во взаимоотношениях со штатом, об угрозах, которые представляли Шумейкер и служба условно-досрочного освобождения…

Закончив свой рассказ, девушка, с надеждой в голосе вновь обратилась к своему собеседнику с вопросами:

— Что ты об этом думаешь, Джерри? Может, мы не с того начинаем? Или нам стоит выбрать другой подход в нашем деле?

— Не волнуйся, Шейла, думаю можно будет что-нибудь придумать с твоим Миллиганом. Отправь его ко мне, я поговорю с ним, — ответил Остин.

Чуть позднее Шейла Портер рассказала Билли о своем разговоре с Джерри Остином и объяснила ему, что он специалист по производству рекламных роликов для кандидатов, участвующих в выборах, встреча с которым может быть очень полезна для него.

— Джерри поработает над твоим имиджем, Билли. Нам важно, чтобы люди воспринимали тебя как обычного молодого среднестатистического американца.

Услышав историю Миллигана, Остин поддержал его, а просмотрев его рисунки, посоветовал ему продолжить рисовать. Он принял меры, чтобы Билли смог переехать в городскую квартиру с гаражом, которую он сможет превратить в ателье художника. Более того, Джерри дал ему новую работу. Остин объяснил Билли, что из-за организации политических кампаний, он нажил себе много врагов и для него крайне важна информационная безопасность. Таким образом, Билли стал консультантом Джерри Остина в области информационной безопасности. Суть работы Миллигана заключалась в обеспечении для Остина и его товарищей в Коламбусе информационного поля, свободного от слежки и прослушивания. В идеале, результат его работы должен был препятствовать проникновению чужих глаз и ушей в информационную сеть Остина.

Впечатленный той степенью доверия, которую оказал ему Джерри, а также его щедрой помощью, Билли установил новейшее и наиболее совершенное по техническим параметрам оборудование, приобретенное его новым работодателем. В Миллигане проснулись прежнее старание и заинтересованность в деле. Он с завидным рвением бросился изучать устройства защиты информационной системы Остина, осуществляющие неусыпный контроль над его квартирой.

Тем временем, Джерри Остин показал картины Билли экспертам в области искусства, и они подтвердили, что у молодого человека действительно есть талант. Остин стал его покровителем и осенью решил организовать выставку работ Миллигана. Билли, у которого вновь появилась мотивация, начал творить с большей, чем когда-либо, страстью порождая на своих полотнах сюрреалистические образы.

В дальнейшем Билли Миллиган нарисовал ряд интересных картин для предстоящей осенней выставки в галерее искусств.

В их числе было изображение на холсте размером в метр двадцать на метр пятьдесят, выполненное акриловыми и масляными красками. На картине подросток, потерявший сознание, лежит на бетонном полу, свернувшись калачиком, совсем близко к электрокабелям, здорово смахивающим на те, что используют во время шоковой терапии. На заднем плане было исполнено граффити на кирпичной стене, восклицавшее: «Дали жив!».

На другой картине в метр восемьдесят на метр двадцать, был изображен гладиатор цвета стали. Его лицо скрыто под маской из яичной скорлупы, из-под которой можно разглядеть лишь голубые глаза. Закованный в золотые кандалы, гладиатор взмахивает кистью художника. Потоки желтого, пурпурно-красного и синего бьют ключом из гигантских тюбиков краски, парящих в небе.