Хмельницкий не ошибся. Потоцкий и Шемберг 4 мая вышли к правому берегу Желтых Вод и начали переправляться на левый берег. Но оттуда их обстреляли казаки. Тогда Потоцкий решил ждать подхода главных сил. Его люди быстро построили полевое укрепление (вагенбург): поставили повозки четырехугольником, насыпали перед ними земляной вал, установили пушки. 5 мая повстанцы попытались штурмом взять вагенбург. Они дважды врывались внутрь укрепления и оба раза были отброшены в отчаянных рукопашных схватках.
В ночь на 6 мая С. Потоцкий решил идти на соединение с главными силами. Хмельницкий не препятствовал его выходу из вагенбурга. Он поступил хитрее: устроил засаду в урочище Княжьи Бай-раки (в 7—8 верстах от Желтых Вод). Здесь казаки и татары с двух сторон взяли отряд Потоцкого в «тиски». Под непрерывным обстрелом поляки и литвины сопротивлялись почти сутки, несколько раз пытались прорваться, но в конце концов сдались. Половина их отряда погибла за три дня боев, около трех тысяч человек оказались в плену, в своем большинстве раненные. В плен попали до 30 знатных панов, в том числе Стефан Потоцкий (вскоре он умер от ран), Якоб Шемберг, Стефан Чарнецкий, Павел Сапега и другие.192
Потери Хмельницкого убитыми и тяжело раненными составили не более тысячи человек.В сражении у Желтых Вод Хмельницкий показал себя искусным полководцем, способны вести маневренную войну. Его войско продемонстрировало хорошую организованность, умение быстро передвигаться и упорно сражаться с более сильным в профессиональном плане противником.
Разбив молодого Потоцкого и получив подкрепление, Хмельницкий двинулся против его отца. Теперь он располагал примерно 10 тысячами казаков и 4 тысячами татар. Артиллерия благодаря трофеям увеличилась до 30 стволов.
Под Корсунем вечером 15 мая казаки Хмельницкого и татары Тугай-бея сошлись в битве с коронным войском. Пока казаки демонстративно атаковали противника по фронту, татарская конница и конный отряд Максима Кривоноса совершили дальний обход. Утром 16 мая они ударили в спину королевской армии. К вечеру сражение завершилось полным ее разгромом. Коронное войско потеряло убитыми 127 офицеров и 8520 рядовых; до тысячи человек попали в плен, в том числе гетманы Николай Потоцкий и Мартын Калиновский. Из «котла» вырвались лишь три — четыре сотни. «Наряд» Хмельницкого пополнили еще 40 пушек.
После Корсуньской победы Хмельницкий подошел к Белой Церкви, где стал лагерем. Оттуда он разослал 60 универсалов с призывом к восстанию. Как писал С М . Соловьев:
«Вся Украина волновалась; поднялись крестьяне, пошли в казаки и стали свирепствовать против шляхты, жидов и католического духовенства; они образовали несколько шаек, или
С конца мая — начала июня 1648 года вся страна по обеим сторонам Днепра заполыхала огнем и залилась кровью:
«Крестьяне, «чернь», составив множество гайдамацких отрядов, бросились грабить и разрушать господские дворьг, жечь католические церкви и предавали мучительной смерти евреев-арендаторов и их семьи. Эти отряды присоединялись к Хмельницкому, умножая его силы. Шляхта должна была спасаться бегством от ярости восставших».
В связи с поражением под Корсунем киевский каштелян, православный украинский магнат Адам Кисель в письме от 31 мая сообщил католическому архиепископу в Гнезно:
«Несчастные братии наши среди внезапной опасности, бросая родину, дома и другие ценные предметы, бегут во внутренность государства. Безумная чернь, обольщенная тем, что Хмельницкий щадит ее, предавая огню и мечу одно шляхетское сословие, отворяет города, замки и вступает в его подданство».
За несколько дней до битвы под Корсунем скончался король Владислав IV. В Речи Посполитой наступило бескоролевье, как всегда, сопровождавшееся ожесточенной борьбой партий, что весьма способствовало новым успехам Хмельницкого и его сподвижников.
Лишь отдельные украинские феодалы пытались противостоять повстанцам. Среди них особо выделялся князь Иеремия («Ярема») Вишневецкий (1612—1651), потомок вождя запорожских казаков Дмитрия Вишневецкого, несколько лет назад (в 1631 г.) перешедший в униатство:
«Недавний отступник от православия, с ненавистью ренегата к старой вере, вере хлопской, Иеремия соединял ненависть польского пана к хлопам, усугубленную теперь восстанием и кровавыми подвигами гайдамаков».