Воины Нави

Девушка толкнула пальцем тяжелую дубовую дверь, ведущую в княжью опочивальню, и изумленно замерла — дверь не отворилась, словно была настоящей. Беспута изо всех сил толкнула ее рукой — и вновь дверь не поддалась, лишь натужно заскрипели петли от ее усилия. Колдунья, взвыв от ярости, стала молотить по ней кулаками, добавляя к каждому удару колдовские наговоры:

— Оторвись, доска трухлявая, разойдись, скоба ржавая, гнитесь, гвозди некованые, отодвиньтесь, запоры наговоренные. Нет вашей силы предо мной, не устоять двери ни одной! Выпущу шашелей прожорливых, да источат они доски трухлявые, да падет прахом то марево, чужою волею созданное.

Княжья горница ходила ходуном от творимой ворожбы. Тяжелая дубовая дверь содрогалась от гулких ударов, доски трещали, роняя на пол трухлявые щепки. Князь метался на постели, забывшись в глубоком сне. Испуганная Марфа дрожащей рукой пыталась вытереть с его лба капли пота.

— О, Боги, что ж это делается! Дверь того и гляди с петель слетит.

Шептуха спокойно сидела на лавке напротив двери, рисуя на полу причудливые знаки своей кривой клюкой. Ее осанка была гордой, будто она помолодела десятков на пять лет.

— Не слетят, Марфа, не бойся. Веру иметь надобно, тогда никакая ведьма тебе не страшна. Избавь себя от страха, нет его в твоем сердце.

Марфа вновь заботливо отерла княжий лоб от пота и заплакала.

— Как же избавить-то себя, коли тут такое творится?

Шептуха замерла, будто прислушиваясь к чему-то, затем поднялась и подошла к окну. Тяжелые дубовые ставни, наглухо закрытые от непогоды, задрожали.

— Ну вот, теперь через окно войти пытается. Э нет, проклятая, нет для тебя и здесь пути.

Клюка уперлась в ставни, успокаивая их безумную дрожь. Вдруг наступила тишина, и князь перестал метаться, наконец-то ровно задышав.

Марфа поднесла руки к груди, облегченно вздыхая.

— Неужто прогнала, проклятую?

Шептуха задумалась, опираясь на клюку и вновь становясь обычной дряхлой старухой, ссутулив спину горбом.

— Ушла она. Ушла, но не испугалась. Сильная она ворожея, может, сильней меня будет. Только молодая она еще, не всему научена. Не думала она меня здесь встретить, потому и отступила ненадолго, — бабка обернулась, разглядывая князя, — вот и хорошо, что отступила, пусть Богумир выспится, а то совсем с лица сошел. Не пойму я одного, чего ей от него надо? Крови ее на нем нет, силой он ее не взял — не далась она.

Марфа изумленно прикрыла рот ладонью, глядя на шептуху.

— Ты и про то ведаешь?

Бабка усмехнулась, ткнув в сторону князя клюкой.

— А чего ведать-то? Была бы моя воля, я бы этого негодника собственными руками со свету сжила. Многие от него в этой жизни зла натерпелись. Только не вправе я так поступить, лишь Богам дано судить души наши. А ведьме этой чего-то от него надобно. Запечатала она его накрепко, даже коли убьет он ее, каждую ночь являться станет. Прощения он просить должен у нее, не то не отвяжется. А простит она его, когда он желание ее исполнит. Чего же ей от него надобно? Знать бы еще, где ее искать, ведьму проклятую?

Марфа испуганно опустила глаза долу, боясь высказать свои мысли вслух.

— А коли б знала я, где искать ее? Он же, как баран упертый, не станет прощения просить. Камень ей на шею привяжет да в реку кинет! Не простит ей такого истязания над собой.

Шептуха подступила к Марфе, внимательно вглядываясь в ее глаза.

— Говори, что знаешь? Где она? Говори, Марфа, второй раз я спасать его не стану. Я хоть и старая, но на тот свет не тороплюсь. Веди меня к ней, говорить с ней буду.

Марфа трусливо кивнула, тяжело поднимаясь на дрожащие ноги.

— Думаю, у воеводы схоронилась. Ты иди к ней, а я тут за князем пригляну.

…Едва открыв глаза, Беспута вскочила с лавки, бешено озираясь вокруг. Сегодня она впервые схлестнулась с ворожеей, чей опыт заставил ее отступить. Нет, это была не сила, которой она убоялась, — это были древние наговоры, которых Беспута не знала по молодости своей.

Юная колдунья застонала от злости, стиснув в бессилии свои маленькие кулачки. Она не желала признавать своего поражения, потому, успокоившись, стала вытягивать из памяти все самые сильные заклятья. Ничего, ночь еще не закончилась, еще можно успеть.