Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— А сейчас, когда вы рядом с таким же самолетом. Какие ощущения?

Коптилов постучал по корпусу самолета:

— Родной. Я очень сильно люблю и уважаю.

Журналист:

— На каком расстоянии от земли (катапультировались)?

— От земли по высоте, ну, командир экипажа видел крайнюю цифру двадцать пять метров.

Говорит жена Коптилов

На экране показывали полет самолета, а журналист за кадром говорила:

— Самолет на скорости 900 километров в час стремительно терял высоту и вращался. И при катапультировании оба летчика получили перелом правой руки.

Коптилов вспоминал:

— От болевого шока я на какое-то время потерял сознание.

Журналист за кадром:

— Парашюты раскрылись, СУ-34 врезался в землю. Приземление летчиков было жестким, но это было спасением.

Коптилов:

— В тот момент я не знал, что у меня перелом позвоночника, но я понял, что мне тяжеловато будет.

2. В зарослях

К разговору подключился командир экипажа старший лейтенант Каштанов:

— У него (Коптилова. — Примеч. авт.) кровь изо рта идет. Оказывается, он язык прикусил в момент катапультирования. Но ничего, я начал скидывать шлем. Подвесную систему. Николаич в себя пришел. «Давай оставляй меня здесь. Иди без меня». — «Нет, если мы выберемся, то мы выберемся отсюда вместе». Ну и взял его и потащил.

Рассказывал Коптилов:

— Впереди был водоем. Болото. Мы форсировали это болото. То есть успели еще искупаться. Хотя уже и не купальный сезон, — сказал и улыбнулся.

Теперь о прошедшем можно было и улыбнуться.

Журналист:

— Едва друзья успели спрятаться в высокой траве на берегу болота, как появились националисты и стали обыскивать местность.

Я вспомнил, как прятался за валун в Сирии Роман Филипов. Его искать не надо было. Так же и Пешкова, который спускался на парашюте прямо на игиловцев. А Коптилову и Каштанову повезло, так же как и штурману Пешкова Константину Мурахтину. Тот приземлился в горах и скрылся в ущелье.

Коптилов:

— Нас начали искать. Мы приняли решение остаться в этой траве. Посмотрели друг другу в глаза. В тот момент мы ни о чем не говорили.

Журналист за кадром:

— Друзья решили врагу не сдаваться. У них была граната. У каждого действовала только левая рука, но они ими работали ловко.

Коптилов:

— Петя достал гранату, достал чеку, я зажал гранату. Положил между нами и стали ждать.

Каштанов:

— Мы решили, что в плен сдаваться не будем. Я достал гранату, вкрутил запал туда.

Журналист:

— А как?

Каштанов:

— Одной рукой. Все одной рукой, после чего отдал Дмитрию Николаевичу. Он держал гранату, а я сказал: «Выдерну кольцо». И начали ждать. Вот эти пять — семь минут были самыми долгими минутами в нашей жизни.

Коптилов:

— Граната лежала между нашими лицами, чтобы наверняка. Мы попрощались глазами: давай, пока. Все. То есть не было никаких слез. Ничего такого не было. Просто взглядом.

Каштанов:

— Посмотрели друг другу…

Журналист:

— Не представляю, что это за взгляд. Посмотреть друг другу в глаза.

Каштанов:

— Грустный…

Коптилов:

— Взгляд печальный. И в этом взгляде вся жизнь… Минут через пять увидели силуэт человека метрах в десяти. Он прошел мимо. Нас не заметил каким-то чудом. Так, наверно, на судьбе написано.

Журналист:

— Националисты начали бросать в траву какие-то предметы, чтобы летчики выдали себя.

Коптилов:

— Да, бросали, чтобы мы подумали, что это граната. Хотели нас выманить из нашего укрытия.

Журналист за кадром:

— Три машины мчались в то место, куда опустились два белых купола.

Коптилов:

— Вэсэушники проходили от нас метрах в семи — десяти, но не видели нас…

Журналист:

— Неподалеку был хутор. Нацисты отправились искать летчиков там. Выбивали в окнах стекла, двери.

Коптилов:

— Мы еще переместились метров на семь вперед. Там заросли были еще гуще. Ну, стали ждать.

В кадре появилась жена Коптилова Анна:

— Я обратилась к жене командира (видимо, когда муж не позвонил после полета. — Примеч. авт.). Та мне пишет: «Мы сейчас к тебе приедем». Я поняла: что-то случилось. Заходит ко мне человек пять в форме. У меня, — затряслись руки. — И говорят, что перед тем, как они уходили, они были на связи. И они надеются, что объявятся…

Журналист за кадром:

— В это время по позициям националистов стала бить российская артиллерия. Это было для летчиков и опасностью, и спасением.

Коптилов:

— В этом районе были позиции ВСУ и нашим артиллеристам заранее передали эти данные. Ну и наши начали обрабатывать. Соответственно, они не знали, что мы там находимся, они выполняли свою работу. Были со всех сторон разрывы. Просто все взрывалось, все летело. Артиллерия перестала работать. Эти ребята начали работать из стрелкового оружия. Из автоматов. По тому месту, где мы находились…

— Где вы… — журналист.

— Да, по тому месту. Только они перестали работать, заработала артиллерия. И такое продолжалось около часа. В какой-то момент, видимо, она спугнула наших преследователей.

Журналист за кадром:

— Пять часов наши летчики дожидались темноты. Раненые, вымокшие на голой земле, но не утратили присутствия духа.

3. Переход тридцать километров

Журналист появилась в кадре:

— Они уже отчаялись вас найти.