Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— А тот, что прошел мимо вас. Он по берегу прошел?

— Я не могу сказать. Они кричали, но мы одного видели. Он прошел туда и обратно. Нас не заметил. Мы лежали, а лицо-то его видели. Граната уже была, я ее держал в руках, Петруха выдернул чеку. У нас что, две руки на двоих. Он чеку выдернул, а я ее держал все это время. Сколько там прошло, минут сорок. Пока он туда, пока обратно. А эти уже рванули в поселок. Начали там рыскать…

— А далеко поселок?

— Метров двести. Мы видели дома. Но такой хуторок… Там все заросли, камыши… И вот они начали там выбивать окна, выламывать двери, искали. А потом артиллерия начала работать и их спугнула. Они укрылись, а потом начали по нам стрелять из автоматов. По нашему месту, где они примерно предполагали, что находимся мы. Потом опять артиллерия стала работать по ним. И после второго или третьего обстрела, я уже не помню, работала артиллерия, и они смотались и все.

— Вот семь вечера, сумерки. Вы встали…

— У нас джипиэска была…

— Как телефон? — показал свою мыльницу-телефон.

— Нет, отдельно. Специальный навигатор.

— А вас не могли по ней засечь?

— Нет…

— Мурахтин-то спасся по телефону, — помахал своим телефоном.

Когда в Сирии сбили самолет с летчиком Пешковым и штурманом Мурахтиным, Мурахтин спасся благодаря сотовому телефону: он созвонился с нашими и его спасли.

Коптилов:

— Так он дозвонился…

— Мурахтин рацию выкинул.

— У нас рации были, мы их выключили. По джипиэске определили, что нам на восток надо. И пошли по компасу. Поселок обогнули и полями, полями. Кукурузное поле проходили и подсолнечное. Мы столько полей. И лесопосадками шли.

— И нигде — домики, свет в окне.

Дмитрий Коптилов:

— Почему, все видно. Погода же хорошая. Шли, порой отдыхали. Я же со спиной, с ней не набегаешься. Плюс еще дождь прошел, земля там жирная, сырая. Ботинки все в грязи. Тяжело идти. Мокрые еще. А воды нету. Набрели на озеро, набрали воды, пошли дальше. Ушли. А что? Маленькие хутора не освещают, а большие поселки видно, их освещают. Вся война сзади осталась. Мы все видели: разрывы, артиллерия работала, авиация. Вертолеты где-то в двенадцать ночи над нами пролетели. С нашей территории на их. С их территории на нашу все это — снаряды, все летело. Пару раз над нами что-то взрывалось. Короче, весь этот длинный путь мы шли, шли. Отдыхали, конечно. Один раз где-то в четыре утра на часик все-таки прилегли. Полежать, отдохнуть. Потому что уже сил не было.

Валились с ног.

Коптилов:

— И дождь пошел. Все, светать начало, уже дальше двинулись. По джипиэске посмотрели, что проходит большая дорога. Трасса. Мы в ее сторону и двигались. Ну, мы прошли уже немало, должны были выйти за линию боевого соприкосновения…

— Там траншей не было.

— А кто его знает, где они…

— Где фронт — непонятно.

Коптилов:

— Да мы толком не знали, в каком районе находимся. Это ДНР, не ДНР. Все еще на их (вэсэушников) территории. Хотели выйти на дорогу и посмотреть. Какая-то техника наша появится, можно будет выйти, тормознем. А утром уже сил никаких. Уже обезболивающие отошли, опять все начало болеть. Руки. У меня спина. Ну все, поддерживали друг друга, шли. Разговаривали. Ночью через подсолнечник, через кукурузу. Поля же не убраны. И все. К дороге вышли. Чего-то посмотрели-посмотрели. Там белые какие-то легковые машины стояли. С Петей поговорили, что давай еще пойдем. Посмотрели, рядом километрах в трех поселок находится. Ну и через подсолнечник высокий пошли в сторону поселка. Это получилось до дороги и в сторону поселка. Не по дороге, а по полю. Вышли к поселку, Петя пошел немного на разведку сходить. Ну, там посмотреть. Он — танкист. Следы видит большой техники.

— Да, служил срочку в танковых.

— А я остался, залег. Я сначала не понял, что выехало из ангара. Это САУ. Повернулась ко мне задним бортом. Смотрю, Z нарисована. И поехала. Я же Петю дождался: «Вроде как наши». А черт их знает, может, они нарисовали… Ну что, рискнули, пошли. Деда встретили. Дед, охранник. «Есть наши?» — «Есть». Все, проводил. Встретились с нашими. Они нас отвезли в точку эвакуации. Прилетел вертолет в сопровождении. Забрали нас, все.

Я в который раз слушал и не останавливал.

Звучали новые подробности.

— Получается, вы ни в какие села не заходили. Огибали.

— Вообще ничего. Мы шли то на восток, то на север. Тоже меняли направление.

— А почему было сказано (в одном из видео): на десять километров надо сначала уйти?

Коптилов:

— Хотя бы уйти от линии. Нас сбили как раз в серой зоне, где линия боевого соприкосновения. Чтобы мы от нее подальше хотя бы на десять километров к нам вглубь. Чтобы подальше от них. Они-то не полезут к нам вглубь. А нам хотя бы поближе к нашим уйти. Повезло, что еще не заминировано все это было.

— Фронт не сложился…

— Да, а сейчас там все заминировано. Ну, в общем такое благословение… Катапультировались за три секунды до падения. Раз.

— С двадцати пяти метров.

— Да.

— А самолет же перевернут…