Воины Новороссии. Подвиги народных героев

Мне импонировало, когда Наталия Александровна, говоря о муже, называла «мы», тем самым подчеркивая, что все, что ни делалось в семье, было на двоих. Я сам часто говорил «мы», когда это касалось и моих писательских работ, и адвокатских. В них проглядывался труд и тех, кто мне помогал.

— По случаю окончания академии он ездил в Москву. Там был прием в Кремле. С ними «чокался» сам президент. А заканчивал академию уже подполковником, потому что прошло определенное время. Приехали «покупатели» с Дальнего Востока. А о нем хорошие отзывы, и рубаха-парень, и командные задатки. И говорят: «Мы тебе предоставляем уникальную возможность, мы никому не предоставляем такую, сразу командиром эскадрильи». То есть минуя должность заместителя командира эскадрильи. Но он отказался из-за меня. Потому что я сказала: «Мы там пожили, а росло двое мальчишек, и мне одной тяжело. Родственники мои здесь». У меня там щеки лопались от холода. Кровь текла по щекам… Он остался в Воронеже. Тут все рядом, а там нужно ехать на машине… Вот и настояла.

— Жена офицера!

— Вы знаете, я думала, что я слабая женщина. Но когда вся эта история произошла: в 2022 году он в плен попал, через два месяца я поняла, что я сильная. Ну, мы другие. Да, мы все избалованны. Мы избалованны своими мужчинами. Вот я смотрю на простых, которые кругом. Семьи гражданских. У них другой уклад, другой расклад жизни. Они какие-то, извините…

— Приземленные, — я пытался подобрать слово.

Наталия Александровна:

— А мы: нас наши мужчины возвышают. Постоянно нам говорят, что мы их жены. Что именно военных. Всегда говорят. Они говорят: мы за вас переживаем. А мы говорим: мы за вас… И мы другие совершенно. Вот я иду и вижу жен военных. Даже восьмидесятилетние. Они за собой следят. За собой ухаживают. У них круг общения другой. Нет у нас дистанции между собой. Мы все жены военных. Если дружим, то дружим, как брат с сестрой. А так вот, ну, не знаю. Я вот дружила с мальчиком до Максима и теперь смотрю на него, он земля и небо в сравнении с мужем. Я бы не смогла с ним жить…

— У жен офицеров и другая жизнь…

— Я бы не смогла с ним карьеру построить. У меня пединститут, я социальный педагог, а работала ровно десять месяцев. В школе военной. Потому что я вышла на работу, а уже была в положении, первый класс я взяла, семь месяцев провела, в феврале ушла в декрет и передала класс другой учительнице, и все. Родила, пошла в садик работать военный, ребенок пошел в садик, и я с ним пошла. Так я подстраивалась под детей, под мужа, а потом оказалась в положении вторым, ушла в декрет, садик оставила. И сыну было два с половиной года, мы уже переехали в Воронеж, здесь с работой тоже не сложилось.

— Вот в нашей семье: папа-офицер, — вспомнил я своих родителей, — получил новое назначение и уехал. А мама и контейнер, и мы — дети, переезд… Дети в школу — уроки с ними… Дома прорвало трубу, она…

Наталия Криштоп:

— «Прорвало трубу». Перекрываешь воду, вызываешь сантехника. Или начинаешь сама все делать. Кран капает, подставляешь банки до папиного приезда. И так всю жизнь. И на коробках. Все эти коробки. Почему у меня спина сильно болит, потому что муж в командировке, а надо срочно переезжать. Он звонит: «За неделю должны переехать в другую квартиру…» И я коробки таскала из квартиры в квартиру.

— В семье военного большая жертвенность… Со всех сторон: и его по службе, и в отношении друг друга…

— Конечно. Я вот не смогла ни карьеру сделать, ни работу постоянную найти. Ты или карьеру делаешь, но у вас семья по швам будет трещать, или семья. Потому что военные собственники. То есть я занимаюсь мужем, я положила все на его карьеру. Или ты карьерой занимаешься, и вы, как соседи живете. Я его в командировки провожаю, встречаю, я — везде…

— Нет такого: это мой «рояль», а это — твой.

Вот она и разгадка употребления Наталией Александровной местоимения «мы». Можно было радоваться отношениям в семье, члены которой составляли единое целое.

Наталия Александровна:

— Конечно, есть такие семьи. То к соседу уходят, меняются женами, мужьями…

— Поэтому и любовь у военных особенная… Если есть, то она возвышенная. Когда мужчины носят своих жен на руках!

— Да, конечно…

— Хотя и не обязательно, только поцелуи, цветы…

Наталия Криштоп:

— Я более жесткой стала. С этими переездами. С этой нервотрепкой.

Ее голос окреп, но его не покидали мягкие женские нотки.

5. Случай с выкатом за полосу. Бесценный летчик

Жена:

— Когда он лейтенантом был, у него первый вылет на СУ-24. И он выкатился на самолете за полосу. В Хурбе. Был гололед. Не имели права на вылет, потому что обледенение полосы. И штурман — он зрелый, он летел на снайпера (знак отличия высшей категории. — Примеч. авт.). Они отлетали, приземляются. Самолет повело. И он стойкою в яму попал. Стойка сломалась. Снайпер не налетал часы, и — он. И мне говорят об этом ЧП. А я же не понимала всей серьезности. Он пришел никакой. Разговаривал во сне. Мне сказали: «Наташа, готовься, что он больше не сядет за штурвал». А он сел!

— Как это пережили?