Воины Новороссии. Подвиги народных героев

Мне потом прислали фотографии медали и удостоверений.

Иван Николаевич:

— У него три танка сгорело до того, как его ранили. Я ему: «Сынок, а что волосы у тебя сожжены?» Он: «Пап, третий танк. Я полез спасать. Третий танк был подбит». И он в него запрыгнул, чтобы отогнать из-под обстрела. И в этот момент в танк попал снаряд. И он рукой закрылся и в люк выскочил. Там получил ранение и руки… А он показывал фотографию пятачка, где они стояли. На сопке стояли. Но сопка подразумевается, я же был на Севере, это деревья, трава, а там просто вспаханная земля. «Как вы там стояли? На ровном месте…» Он говорит: «Мы занимали господствующую высоту. И оттуда приказ был держать все, что внизу. Населенные пункты. И приказа отходить не было. Там, пап, стояли»…

«Как Саур-Могила», — подумал я.

Отец:

— Я говорю: «Слушай, так там вообще ни деревьев, ни…» Он говорит: «Это нас обстреливали». Я говорю: «А вы окопы не копали?» А он говорит: «Пап, там чернозем. И танки застревали. Если выкопаешь, то потом выехать не можешь»… Потом рассказывал случай, как у них подбили танк. Не его, он командир первого взвода. И они закрывали своим танком, чтобы те не добили их. И он искал экипаж. Экипаж-то выскочил. Оттаскивал этот танк на тросах. Искали контрактника (с того танка). А тот куда-то отошел. В лес, за куст. Потом они его нашли. Коля своих не бросал… Никогда… Раз квадрокоптер зашумел. Ночью. И сбросили то ли гранату, то ли что. И тоже подбили танк. Но экипаж как бы живой остался…

— Мне летчики рассказывали: это не Чечня, не Афганистан, не Сирия, сейчас все очень серьезно…

— Очень серьезно… — вздохнул отец. — Бились. Кто-то погибал… Говорил, что было много отказников. Говорил, что если в первых днях отказников не было, все было бы намного иначе… Проще и лучше… Очень много отказывалось…

— То есть уходили, не стали воевать…

— Да, уходили…

— Отказались идти выполнять приказ. А Николаю как? Если он танкист — кто танк поведет?

Отец:

— Потом, когда ввели наказание, то ли уголовную ответственность за это, приказ то ли пришел, некоторые вернулись. Он с ними не мог служить. Он относился к ним очень негативно.

11. «Я вернусь. Я своих не брошу»

— А вот госпиталь…

— Он из Ростова в Москву попал. Мы с женой сразу взяли билеты и полетели к нему. Катя была на последнем месяце, и ей нельзя… И ему полагалась реабилитация, он уже изначально сказал, мать-то не слышала это, он сказал: «Сейчас заживет (рана), и я сразу вернусь. Потому что менять там пацанов некому». И говорит: «И воевать некому». И: «Я своих не буду бросать». Он говорит, что как-то там пытались еще кого-то менять, а с Северного флота они одни были. «Все, нас менять некому». Там же вот эта танковая часть одна, менять ее некому. Он вот когда поехал туда после отпуска (после госпиталя был в краткосрочном отпуске), их стали отпускать. То есть одного в отпуск отправят, другого. Вот этот момент, когда он второй раз туда попал. И у него был настрой. «Я вернусь, я своих не брошу, — говорил. — Мои экипажи там». Родители его ребят звонили ему, с кем он служил. При мне состоялся такой разговор, и отец его бойца говорил ему спасибо, что он настоящий командир. А родители приезжали к ним в Белгород. Как-то их выпускали иногда (выходили с Украины) и разрешили родителям к ним приехать, когда Коля у нас в Омске был. И отец одного от чистого сердца…

В это время у Николая родился второй сын.

— И вот наступает 1 июля, его день рождения, а он улетает…

— Ему полагалась реабилитация, типа санаторного лечения. Он же разговаривает и со своими, что те ему звонят. Из части звонят. И у него, что ему надо ехать. Когда сын родился (12 июня 2022 года), ему продлили отпуск на неделю. Мы ему говорим: «Сынок, может, тебе в санаторий…» И честно говоря, у нас не было желания, чтобы он туда возвращался… Представьте себе, после ранения… И думаю, была возможность туда его больше не посылать.

— В какой-то части долг свой выполнил…

Отец:

— Можно было выйти на кого-то, переговорить, чтобы не посылали его туда. Он сказал: «Не лезьте, ни папа, ни мама, ни деда… Я пойду к своим пацанам. И по-другому я не могу».

— Ведь есть видео, где он дает интервью…

— Да, это после отпуска (ранения) он вернулся в Печенгу и попадает на учения. И мы думали, он хотя бы побудет там подольше. А он звонит: «Бать, у нас в части в основном отказники. Я не могу. Я либо поубиваю их или мне надо отсюда уезжать».

— Еще бы. Рядом… А там ребята гибнут.

Отец:

— «Я не могу на них смотреть» …

— И вот снова туда…

— Как я сына понял, их трое человек с части. Их сначала, говорили, отправят на самолете, потом вроде бы на поезде поехал. Приехал, а там… Когда Коляна ранило, они все-таки ту высоту оставили. На которой стояли, с нее отступили. Приезжает туда, встречается со своими мужиками. Тех отпускают в отпуск… Они, как он рассказывал, начали сопровождать колонны. Пару раз он попадал в Россию и звонил нам… Их перебрасывают в другую местность… Где-то Красный Лиман… Там небольшое затишье, он-то в районе Харькова был… Купянск… Ну мы смотрим, там плачевное положение…