Воины Новороссии. Подвиги народных героев

2. Привезут в Воронеж

7 марта позвонил Голомедов:

— Решается вопрос, разрешат ли хоронить на Аллее Славы в Воронеже… Глава района идет к мэру…

— Что ж, конечно разрешат, — вырвалось из меня, — а как же иначе.

9 марта он сообщил:

— Захоронить на Аллее Славы отказали…

— Почему?

— Сказали, он — не Герой…

— Вот… Он же… — я сбивался от наплыва слов.

— И я о том же… Он в числе первых зашел на Украину и был там до конца…

Я наконец обрел дар речи и:

— Что с прощанием?

— Повезут в Воронеж… Военкомат в машине отказал… Ищут транспорт…

— О боже!

Я снова не мог найти слов.

Голомедов:

— Оказывается, одновременно будут хоронить троих… И весь транспорт ушел в Ростов.

Но вот пришло: директор кадетского корпуса Авдеев выручил, послал корпусной автобус за телом бывшего кадета в Москву.

«Молодец директор!»

Молодцом оказался и Голомедов.

Он приехал из Москвы проститься и прислал сообщение:

«Похороны Иванникова Максима спланированы следующим образом.

11 марта 2023, в 11.00 сбор на ул. Космонавтов, 44, погрузка участников в автобусы.

В 11.30 формирование автоколонны, выезд в сторону Будённовского кладбища.

С 12.20 сбор всех участников для прощания возле храма Богоматери Трёх Радостей, п. Масловка, Буденновское кладбище.

С 12.45 отпевание в храме…

С 13.30 вынос гроба для захоронения, похоронная процессия до места погребения.

Ориентировочно в 14.30 отъезд с кладбища на место поминок — ул. 9 января, д. 30, столовая».

Космонавтов, 44 — это адрес Михайловского кадетского корпуса.

А Буденновское кладбище где? Поискал, оказалось, нужно ехать на край города.

Через день в 10 утра я вышел из дома и, где-то даже скользя, по подмороженным с ночи улицам спешил к кадетскому корпусу. Соприкасал свое движение с кадетом Иванниковым.

Вот миновал дом с башенками, когда-то комендатуры.

«Сюда Максим уже не заглянет никогда…»

Хотя что ему там делать?

Пеналом вытянулось медицинское училище.

«Уже не засмотрится на медичек-девчонок».

За забором и с пустынным полем в тумане показался кадетский корпус.

«Сюда он уже не зайдет никогда…»

Перед проходной на тротуаре кучковались люди: женщины в возрасте и помоложе, среди которых узнал бабушку Александра Крынина Любовь Васильевну, его жену Марью. Молодые ребята подходили и друг другу стучали по плечу, обнимались. Кто-то стоял с букетами, а кто-то убегал за цветами. Вдоль дороги в ряд вытянулось с десяток машин.

Медицинское училище

Появился Голомедов, к которому все стали подходить.

Кто-то спрашивал у него:

— Как дела, Александр Иванович? Чем занимаетесь?

— Преподаю в Москве.

— А что?

— А что я еще могу…

Все понимали — о кадетах…

Вот к колонне легковушек пристроился пазик. Затем тихо подъехал черный лимузин. Все поняли: в катафалке привезли тело Максима Иванникова.

Многие подумали: он теперь в корпус не зайдет, не улыбнется преподавателям, не засмеется, не пробежится с одноклассниками по этажам, но он еще был рядом со своим родным гнездом.

3. В последний путь

Вот люди с тротуара разошлись по легковым, кто сел в пазик, и катафалк выехал вперед. За ним резко рванул пазик и пристроились легковушки. В эти ранние часы выходного дня Воронеж словно застыл. Может, кто-то из редких прохожих, пассажиров снующих маршруток спросил себя: кого везут? А кто-то и перекрестил, но чувствовалось, что город скорбит, и в противном никто бы не убедил.

Колонна медленно, чинно, как солдаты, вымеряющие шаг, двигалась по улицам. Остался сзади дом с башенками. На нем больше никогда не задержится взгляд Максима. Многоэтажки выпрямились, слезились мокрыми окнами… Машины обогнули цирк: сюда Максим не сводит своих детей… Двигались мимо строительного института… Поступи он в строительный, а не в военное училище, может, и не попал бы на Донбасс, но… Внизу под мостом распласталось водохранилище… Он в нем не поплавает… А рассыпавшиеся по льду рыбаки рисковали. Но они рисковали ради своего живота, а вот Максим — ради всех… От моста свернули на выезд из города… Высотки верхними этажами пропали в тумане… Стеной грозили не выпустить своего жителя из города… Но выпустили… Дорогу окружили березняки, в которых разбросало елочки… Сбоку потянулось железнодорожное полотно: по нему Максим уезжал на Украину воевать… Вот своими низкими крышами насупились домики пригорода: им в происходящем что-то было не по душе… И понятно, ведь везут молодого парня… Засерел бескрайний пустырь… Всю округу словно знобило…

Колонна приблизилась к сложенному как из кубиков храму.

От него в разные стороны потянулся погост.

Катафалк остановился около врат.

Гроб достали и занесли внутрь.

Под куполами висела глухая тишина, только шелестел священник, надевая облачения.

Вот пространство церкви стало наполняться людьми. Зашли бывшие кадеты, сбоку от гроба стали родные, замерла бабушка Александра Крынина и его жена Марья. Военные и гражданские заполняли свободные места. Кто-то стоял с ребенком. Кто-то держал малыша на руках. Женщина с повязкой на голове раздавала свечи, и их друг от друга зажигали.

Священник запел:

— Упокой, Господи, душу усопшего твоего раба Максима… Погибшего… Спаси…