Воины Новороссии. Подвиги народных героев

В Интернете я прочитал, что на открытии мемориальной доски на школе в честь Георгия его классный руководитель Наталья Фрелина сказала[76]:

— Вы, наверное, ждете от меня слов: «Наш Жора с детства вел себя как герой». Нет, он был таким же непоседой, как и большинство детей его возраста. Даже маму в школу приходилось вызывать. Но он всегда был надежным другом. Помню, и спустя несколько лет после выпуска навещал меня в школе…

И теперь озвучил слова учителя маме.

Наталья Георгиевна:

— Да, да. Они понимали друг друга… А представляете, рост метр девяносто. А все эти девяностые годы и как это с деньгами. Все это так было тяжело. А мы жили рядом со школой. Он утром и кашу геркулесовую поест, и чай попьет, придет в школу, урок-два просидит. Он есть-то хочет, его отпускают, он на перемене прибегал. А мы уже знали: быстрее-быстрее, приготовим. В одиннадцатом классе он просто нас «съедал»…

— Растет мужичок!

Мама:

— Потому что он в постоянном движении, то у него футбол, то баскетбол. В спортивную школу ходил. И ездили по области, в волейбол играли. Но такого, чтобы злостного, никогда не было. И почему-то все равно его все любили. Есть же мальчишки хитренькие, подленькие, а этот нет. Открытый был. Я еще вспомнила, это Наталья Анатольевна была. В 9 классе заканчивается учебный год. У них в классе, что ли, урок был, и пошли на речку. Кажется, с учительницей. Ну и пошли на речку. Ну и ребята купили бутылочку, выпили. Те-то поумнее, как-то… А этот же не умеет скрывать. У него все на виду. Учительница: «Иди сюда». Он же не умеет врать. Дело дошло до милиции. Меня вызвали. Там был Малахов Геннадий, наш участковый. Мы сели с сыном, разговариваем. Я: «Ну вот, сынок, видишь, где твои друзья. Пили все вместе, а в милиции ты один. Ты понимаешь или нет?» Думаю, у него это отложилось. Ну и покуривал. А потом всё. Шестнадцать лет, а он ни грамма, ни курить, повзрослел. И с тех пор не курил. Четко знал, как надо действовать в любой ситуации. И в армию пошел по контракту, у него все четко. Все грамотно. Когда по контракту служил, приехал в отпуск. Я приехала на вокзал его встречать. У него рюкзак размером с сахарный мешок. Он как, хоп, и через голову на плечи наденет. Пришли домой. Он на пол поставил. Не поднять, килограмм пятьдесят. Он его раскрывает, там вещи. Как учили в армии, все вещи уложены. Все плотно, все аккуратно. Все у него всегда было аккуратно. Он знал, где что лежит.

— А кличка у него какая-нибудь была? В школе…

— Нет, звали Жорик. Или Абрам, по фамилии Авраменко…

5. В армию. 45-я бригада. Приход к вере

— А где он служил?

Мама:

— Его призвали в 2008 году. Он по срочке, это как раз последний призыв на два года. И служил в Москве. Писал письма: «Сижу в кубрике. У меня батон, масло, сейчас чай попью и пойду полы мыть. Как ребята старослужащие говорят: пока сколько-то километров полов не помоешь, служба не закончится». Его такая служба не прельщала, он пошел к командиру, высказал свое мнение.

— Что пошел служить, а не полы мыть…

— Да. А те ему: «Да успокойся…» А он свое. Тогда: «Ах, ты хочешь службу, мы тебе устроим». И перевели его в Наро-Фоминск. В десантную часть. Вот попал в часть, а там группа была дагестанцы. И вот говорит: «Что там было, там бои без правил». Вот почему, не знаю, он говорит: «Вот в умывальник, зайдем. И там…» В общем, если попадались вместе, начиналась такая битва, что «раковины отлетали». А я говорю: «Что же офицеры?» — «А они убегали». Вот такая там служба была. Особо про срочку не могу сказать, телефонов не было… Вот через офицеров договорились, и его в 45-ю бригаду в Кубинку. Вы в курсе, что это за бригада? Анатолий Лебедь, слышали, этот вэдэвэшник знаменитый? Подполковник. Так Жора его знал. С ним служил…

— Анатолий Лебедь — яркий десантник. Прошел Балканы, чеченскую, войну с Грузией…

— Да. Там еще Паньков Вадим Иванович. Это такие легендарные личности. Вадим Иванович тоже в чеченской. Первой, второй. Когда Жору отпели, батюшка рассказывал. А он то ли бывший вэдэвэшник. В Чечне или где, Паньков сильное ранение получил. Думали, умер, отнесли в мешке в морг. Потом пришли в морг, а на мешке целлофан поднимается. Он дышит. Давай быстрее мешок снимать, — сказала и добавила: — У него даже челюсть из ребра сделана… Вот какие там, с кем Жорик служил…

Я не мог ничего сказать.

Мама: