Войны новых технологий

Смысловые войны в политике и бизнесе

Телевидение, как и СМИ в целом, работает с теми смыслами, которые на тот период считаются актуальными. Если в стабильной ситуации, они работают с глубинными смыслами, на которых основаны новости и кино, то в ситуации трансформационной они несут новые смыслы, которые могли до этого быть периферийными, стараясь протолкнуть их в центр и удержать в поле внимания.

Смысловые войны характеризуются переосмыслением фактов в пользу интерпретатора. Их примерами были холодная война, перестройка, бархатные и цветные революции, включая оранжевую. Характерными чертами смысловых войн являются следующие:

• базовый инструментарий – реинтерпретация, а не информирование;

• охват не одного сегмента населения, а всех, больший интерес не к самому факту, а к его переосмыслению;

• цель – задание для человека собственного аппарата отторжения неправильных интерпретаций.

Эти характеристики как раз и выводят нас на отличия смысловых войн от информационных. Смысловая война изменяет всю модель мира, информационная – отдельный ее сегмент. Смысловая война работает со всем населением, информационная – с его малой частью. Смысловая война рассчитана на долговременный период, информационная – заинтересована в моментальном результате. Информационная война сохраняет имеющиеся ментальные механизмы, смысловая – старается выстроить новые.

Смысловую войну не следует путать с цивилизационной, о которой много говорят со времен книги С. Хантингтона [1]. На наш взгляд тут есть существенное отличие. Цивилизационная война может носить пассивный характер, ведь она автоматически появляется на сопредельных территориях. Смысловая война носит активный характер. Там всегда есть субъект, у которого есть свои четкие цели. Все эти характеристики можно свести вместе следующим образом:

Смысловая война занята концептуальным переводом. Именно поэтому ее любимыми бойцами являются те, кто занят работой со стратегическими коммуникациями общества, например, писатели. Для информационной войны главными бойцами являются журналисты, поскольку вчерашняя газета интересна только историкам.

Перестройка как концептуальная война как раз исполняла функции такого концептуального переводчика. В результате личности из списка «врагов» (Бухарин или Троцкий) переходили в список «друзей». И наоборот: «друзья» становились «врагами». Это Ленин или Сталин. Как следствие, пришлось менять названия улиц и площадей, заменяли даже памятники. И даже сегодня в процессе яростной борьбы ведут борьбу с сохранившимися памятниками.

Когда население получает такую смысловую «прививку», то оно уже само может цензурировать смысловые потоки, рассматривая тот или иной факт как правду или ложь. Это делается на основе того, соответствует ли он картине мира, пришедшей во время перестроечной трансформации как новая.

Что происходит, когда смысловую войну воспринимают как информационную? Пример Советского Союза демонстрирует, что его реагирование, например, на зарубежные радиоголоса, было именно таким. Физическое глушение плохо срабатывает в случае смысловой войны и хорошо – в случае войны информационной. В последнем случае удается закрыть вход факту в публичное обсуждение, остановив его распространение.

Когда мы имеем дело со смысловой войной, оказывается, что даже необязательно иметь дело с вербальным материалом. Смысловая война может приходить в продукции массовой культуры, в литературе, товарах широкого потребления. Именно они имплантируют элементы будущей картины мира, которые позволяют реинтерпретировать входящий информационный поток. Именно поэтому Иран и запрещает куклы Барби или Симпсонов. Одновременно можно вспомнить и советский радикальный подход, когда в послереволюционный период тоже были запрещены куклы в детских садах, чтоб не развивать у детей сексуальные наклонности, а вместо стульчиков появились лавки, чтобы у детей развивался коллективизм.

Информационные и смысловые войны имеют еще и разную направленность. Информационная война видит центр своего внимания в информационных потоках, смысловая – в когнитивных процессах. Поэтому и защиту следует выстраивать против таких интервенций разную. В случае информационной войны речь идет о защите информационных потоков, в случае войны смысловой – когнитивных процессов.

Здесь могут возразить, что и информационная война намеревается совершить вторжение в голову человека. Но каждый тип войны имеет и свои особенности, и свои сферы применения. Мы же не говорим в случае информационной войны о цвете листовок, поскольку это относится уже к особенностям физического порядка.

Кстати, что касается печати «Доктора Живаго» за пределами СССР… Считается, что это следовало сделать, так как Нобелевская премия не дается на произведения, которые не были напечатаны на территории самого писателя. Западные спецслужбы подбирали и соответствующий шрифт, и соответствующую бумагу, чтобы все выглядело советским – это было важно.