Воины облаков

— Я слышал об этих камнях, — Пушак вспоминал с некоторым удивлением. — Я даже видел небольшие у ювелиров. Они очень редкие. Учитель говорил, что в них можно собирать силы шаманов. А ещё заключать духов смерти. И выпускать их на врагов. Только нужно правильно настроить камень на владельца. А, если чужой попробует воспользоваться камнем, то дух, если он там есть, сожрёт его самого.

— Так вот что произошло на границе времён… — пробормотал мальчик.

— Что? — Амаута настолько увлёкся разговором, что чуть не свалился в реку. Шест попал в ловушку.

Наверное, это была развилка притопленого дерева. Потому что шест так и остался торчать посреди реки. Если бы шаман не отпустил его, то торчал бы сейчас над водой, наподобие чучела из страны Оз. Или плескался с гостеприимными пираньями. Плот уже отплыл на несколько метров. Пушак вспомнил какого-то нелюбимого бога или демона и потянулся за запасным шестом.

Разговор, тем не менее, никому прерывать не хотелось. Всё кудреватее закручивался сюжет. А потому Пушак, стараясь, говоря по нашему, не щёлкать клювом, продолжил.

— Так о чём ты? — задал он вопрос Чаупи-тута, который сидел, что-то в своей головёнке перекладывая с полочки на полочку.

— Покажи камень, — обратился мальчик к Руми.

Тот приподнял шест, чтоб не повторить ошибки Пушака и достал привязанного на ремешок домашнего бога. Амаута тоже перестал толкать плот и сейчас он тихонько плыл по течению. Относительно ровный участок реки позволял такую вольность, и Пушак рассмотрел фигурку с, плотно сидящим внутри, камнем.

— Он точно такой как камень-Ключ. Только маленький. Я думаю, это предназначение Руми, связанное с моим. Только я ещё не знаю как.

Камень был в детском амулете Руми. Наверное, шаман после рождения, увидел знак в его судьбе.

— Верховный мог бы всё прояснить, если бы мы дождались, когда он определит чьим сыном был Руми. Если его предназначение связано с Ключом, то, возможно, предшественник Верховного знал о дубликате камня в его детском амулете. Шаман, вложивший навиунгу, не мог не доложить о таком событии, как рождение ребёнка настроеного на Ключ. Только, я уверен, что это держали в тайне. А предшественник Верховного пропал в горах. И тело не нашли. Это ещё одна тайна.

— Руми, я должен поблагодарить тебя, — мальчик вернул фигурку другу, — ты спас меня от демона.

— Что? — Парень вытаращился на Чаупи-тута. — Я ничего такого не делал. Я демонов в жизни не видел.

— Значит это сделал твой камень, — Чаупи-тута быстро рассказал о том, что видел между времён.

— Я просто просил богов спасти тебя, — Руми недоумевал, — если что-то и получилось, то я не знаю как. Значит в камне теперь демон?

Парень с опаской уставился на фигурку, раздумывая, вешать ли теперь её на шею.

— А, если твоя навиунга это глаз ягуара, который на тебя напал? — мне очень понравилась моя версия. Дико литературная.

— Вполне разумное предположение, — огорошил меня своим согласием шаман. Я-то просто от балды ляпнула, почувствовала себя в сказке.

— И что теперь? — Руми ждал совета амауты, продолжая таращиться на, одержимого демоном, домашнего бога.

— Теперь… тебе нужно провести обряд подчинения зверя, — Пушак задумался надолго. — Надо искать лягушку сапо.

— Так это не легенда?! — Чаупи-тута даже затрясся. — И я хочу.

— Сиди уж, — шаман погрозил пальцем мальчишке, — только от одного яда очухался и туда же. Кроме того, у тебя уже есть тотем. Я ещё не видел, чтоб у кого-то было два.

— Сам говорил, что я особенный, — надулся Чаупи-тута.

— Да хоть трижды особенный, тебе сейчас и поноса не пережить. Не то что… Яд сапо и здорового убить может.

Он ещё что-то прикинул.

— Остановимся сегодня не вечером, а в обед. Я подготовлю всё, что нужно. А на ночь проведём обряд. Ты не ешь ничего и не пей, — предупредил он Руми. — И постарайся освободить желудок.

Обстоятельства нам благоприятствовали. Мы нашли хорошее место для лагеря. Пушак взял мачете и пошёл в лес.

Мы подготовили на ночь побольше дров. Готовку оставили на вечер, чтоб не дразнить Руми запахом пищи. Я дала Чаупи-тута горсть арахиса, чтоб поддержать силы. И мы пошли рыбачить. На противоположном берегу грелись на солнце кайманы. На нас они не реагировали, но что будет ночью? Берег пологий по обе стороны реки.

Я вспомнила детскую приключенческую книжку, где на крокодила охотились, закапывая на его пути нож остриём вверх. Не знаю насколько это эффективно, но я предложила Руми нарезать колышков, заострить и вкопать по берегу, где прорубили проход сквозь прибрежные заросли к лагерю. Парень сказал, что если и не поможет, то уж хуже не будет. Самим бы только не напороться.

Пушак пришёл часа через два. В тряпке кислотно-зелёная лягуха, с пупырчатым серо-жёлтым пузиком.

Он развёл ещё один костёр у кромки леса и отослал нас. Чаупи-тута завозмущался.

— Хочешь, оставайся, — пожал плечами шаман, — но предупреждаю, зрелище малоапетитное. От яда мышцы расслабляются, начинается недержание мочи и кала. Страшная тошнота и рвота.

— Слушай, ты уйди, — попросил Руми, — мне тоже радости мало, если ты за всем этим наблюдать будешь. Я тебе потом расскажу, что запомню.