Войны с Японией

В России началась буржуазно-демократическая революция. Резко изменилась обстановка на Дальнем Востоке. Падение Порт-Артура, гибель 1-й Тихоокеанской эскадры и поражение русской армии под Мукденом коренным образом изменили стратегическую обстановку на театре войны. В связи с этим перед 2-й Тихоокеанской эскадрой была поставлена новая задача — прорваться во Владивосток и в дальнейшем вести борьбу с японским флотом за господство на море⁴⁴. Эта задача была совершенно непосильна для эскадры, поэтому дальнейшее ее движение на Дальний Восток становилось авантюрой. Однако царь лично настоял на продолжении похода. Одновременно были приняты меры к усилению 2-й эскадры.

С этой целью в феврале 1905 г. из Либавы на Дальний Восток была послана 3-я эскадра под командованием контр-адмирала Н.И. Небогатова. В одном из своих частных писем вице-адмирал Рожественский, характеризуя 3-ю эскадру с точки зрения усиления его 2-й эскадры, писал: «Все эти калеки, которые, присоединившись к эскадре, не усилят ее, а скорее ослабят. Гниль, которая осталась в Балтийском море, была бы не подкреплением, а ослаблением. Где я соберу эту глупую свору: к чему она, неученая, может пригодиться, и ума не приложу. Думаю, что будет лишней обузой и источником слабости»⁴⁵.

Длительная стоянка 2-й эскадры на Мадагаскаре могла быть использована для повышения боеспособности кораблей. И надо сказать, что Рожественский как-то пытался организовать это, но у него ничего не получалось, главным образом потому, что не хватало снарядов, и это не позволяло решить основную задачу — научить экипажи кораблей стрелять⁴⁶.

Выдержки из приказов вице-адмирала Рожественского показывают, что корабли 2-й эскадры по важнейшим видам боевой подготовки — маневрированию и артиллерийским стрельбам, от которых в первую очередь зависит успех в бою, были подготовлены неудовлетворительно. Судя по приказам вице-адмирала Рожественского, он очень низко оценивал боеспособность эскадры и совершенно не верил в ее силы и возможности решить поставленную задачу, тем более после гибели 1-й эскадры, когда обстановка на Дальнем Востоке коренным образом изменилась. Но путь назад был отрезан приказами из Царского Села и шапкозакидательской шумихой в прессе. Лейтенант Свенторжецкий, стоявший близко к Рожественскому и пользовавшийся особым доверием с его стороны, в одном из своих писем, высказывая мысль о невозможности решить поставленную перед эскадрой задачу, писал: «Я думаю, что адмирал этому верит, но он, конечно, молчит… Он сам никогда не подаст и тени мысли о возвращении эскадры в Россию. Он отлично знает, что вся Россия ожидает от него чего-то необычайного, ожидает победы и уничтожения японского флота… Адмирал знает, что вся пресса кричит о его будущих подвигах…»⁴⁷ Победы ждал, надеялся на нее прежде всего император, и Рожественский, хорошо понимая это и будучи главным инициатором посылки эскадры на Восток, конечно, не мог решительно потребовать от правительства возвращения ее в Россию. Но, когда эскадра прибыла на театр военных действий, вице-адмирал Рождественский понял, что наступил последний момент, когда еще можно спасти эскадру от неминуемой гибели, а вместе с этим и свою репутацию как начальника Главного морского штаба и командующего эскадрой. Он поставил вопрос о нецелесообразности дальнейшего движения эскадры во Владивосток и необходимости возвращения ее.

Находясь в районе Сайгона, Рожественский телеграфировал: «29 марта нахожусь в 300 милях от бухты Камранг, в которой полагаю ожидать приказаний, если не буду атакован и не допущен в бухту следящим за эскадрой японским флотом. Испрашиваю высочайшее повеление о дальнейшем движении соответственно положению дел на театре военных действий, и положению Владивостока особенно. Если надо идти дальше, то необходимо очень поспешить»⁴⁸.

Это первая телеграмма, в которой Рожественский, правда, еще очень робко, но достаточно ясно намекнул на нежелательность в сложившейся на театре военных действий обстановке продолжать движение во Владивосток.

Следует отметить, что когда принималось решение о посылке эскадры на Дальний Восток, вице-адмирал Рожественский, горячо его поддерживая, рассчитывал, что демонстрация внешне довольно внушительной русской эскадры заставит японцев прекратить военные действия и согласиться на мирные переговоры с Россией. В этом случае Рожественский, вставший во главе 2-й Тихоокеанской эскадры, оказался бы героем со всеми вытекающими из этого почестями, наградами и чинами. Продвигаясь на Дальний Восток, вице-адмирал Рожественский терпеливо ждал наступления такого момента, когда японцы заговорят о мире. Но время шло, а Япония вместо мирных переговоров непрерывно усиливала натиск на позиции русских как на суше, так и на море. И даже тогда, когда русская эскадра прибыла на театр военных действий, то Рожественский еще надеялся на мирный исход предпринятой военной демонстрации. Именно поэтому он всячески затягивал свое пребывание у побережья французского Индокитая и выход во Владивосток.

Цусимская боль