Воины Солнца и Грома

И тут снаружи донеслись шаги, негромкие голоса, лай. Со свода сорвались и заметались, треща крыльями, летучие мыши. В темноте коридора вспыхнули два красных огонька, а ниже – странный, мертвенный белый свет. Мальчики невольно прижались к стене. Выпал из руки Реса и погас факел. По плитам пола стучали когти. Рука Ардагаста нащупала под сорочкой золотой оберег Огнеслава.

Из тьмы коридора надвигалось что-то страшное, не человеческое и не звериное, против чего были бессильны стальные акинаки. Вот уже проступила жуткая собачья морда с огненными глазами и пылающей белым пламенем пастью. Бежать из каменкой ловушки было некуда, спрятаться негде. Городские мальчики из Рима или Афин сейчас умерли бы от страха или бросились наземь и уткнулись лицом в каменный пол, лишь бы не видеть кошмарного порождения мрака. Но здесь плечом к плечу стояли два юных варвара и эллин из рода, привыкшего хвалиться степными доблестями, а не чистотой эллинских нравов. Страшно было погибать от зубов адской твари, но еще страшнее – опозорить свое племя трусостью. Трое надеялись в эти минуты только на богов и просили у них если не победы, то гибели в бою, достойной воинов.

– Что там, Орф? Есть кто-нибудь в гробнице? – осведомился кто-то из темноты.

– Никого не вижу… и не чую… – рокочущим басом произнесло чудовище, морща нос.

– А почему огонь горел?

– На полу факел…

– Значит, убежали. И лошади наверняка их же. Разбойники, что ли? Ладно, лишь бы нам не мешали. Левий, закляни хорошенько вход.

Из темноты появился еще один огонек, на этот раз от обычного глиняного светильника. В гробницу вошли двое в длинных белых одеждах, расшитых непонятными знаками и письменами, и черных шапочках. Один из них поставил светильник в центре камеры, прошептал что-то – и вдруг пламя, повинуясь движению его руки, взметнулось на высоту двух локтей, озарив светом помещение. Пламя было синим, как на болоте, и било изо рта изображенного на светильнике мерзкого рогатого и клыкастого демона.

Старший из вошедших, с худощавым лицом и пышными курчавыми волосами, стал возле лампы, прижав к полу конец веревки, а младший, красивый, гладко выбритый, принялся с ее помощью вычерчивать круги: внешний – углем, два внутренних – мелом, А черный пес тем временем деловито вытаскивал огненной пастью из мешка и раскладывал у ног старшего разные предметы: меч, кинжал, чашу из человеческого черепа, курильницу черной меди, длинную черную шкатулку, инкрустированную слоновой костью, кропило, книгу в черном переплете.

Только теперь мальчики поняли: адская собака и ее хозяева не видели их! Младший, начертив круги, вписал в них десятка два слов, по углам гробницы изобразил четыре пятиконечные звезды, а в центре – буквы «альфа» и «омега». Старший одобрительно кивнул:

– Все правильно, Левий. А если обряд и не выйдет, виноват у этих «избранных» будешь не ты, а я, презренный самаритянин Захария.

– Здешний раввин – и тот еврей только по матери, – хмыкнул Левий. – А отец его – скиф-барышник.

– Разве в том дело? Единственный избранный народ Бога – не Яхве и не Зевса – мы, владеющие тайным знанием, доступным немногим.

– И если мы можем повелевать демонами и тайными силами, – подхватил Левий, – значит, мы достойны повелевать людьми. Мы рождены благими, и власть лучших – наша власть.

– И в этом мы с тобой равны: ты, родич Хасмонеев и Ирода Великого, и я, сын мытаря, выучившийся на уворованные отцом сестерции,

– А вот деньги, учитель, с этого мошенника Потоса стоило взять вперед.

– Никогда не требуй задатка, Левий, когда речь идет о магии. Лучше потом проучи как следует того, кто посмеет не заплатить. И вообще не подавай вида, что нуждаешься в деньгах. Мы, избранные, выше соблазнов этого грязного мира.

– Но мы и не убегаем от них, как какие-нибудь ессеи. Наша плоть так же грязна, как и вся материя, и незачем пытаться отучить ее грешить.

– Ну, и чем же тогда отличается мой ученик от беспутного юнца Левия бен Гиркана? А я сам – от сребролюбца и мошенника Потоса? – хитро усмехнулся, поглаживая курчавую бороду, Захария.

– Они живут ради денег, женщин, власти. У нас же есть иная, истинно высокая цель: освободить свой дух из оков материи. Тайное знание стоит больше, чем все, что может дать кесарь. Мы ведь взялись за это дело не ради семи тысяч? И не ради милостей августы?

– Ты догадлив, как всегда. Это будет магический опыт – смелый и важный. Обычно демонов для злых дел вызывают именем Вельзевула. А мы их вызовем священными именами Яхве. Ведь этот гнусный земной мир создал не Бог, который есть Свет, а его семь эманации во главе с Творческой Силой. То есть семь светил во главе с Юпитером – Яхве.

– Которым посвящены твои семь перстней, учитель. Ты ведь не зря их сегодня надел?