Воины Солнца и Грома

В дальнем конце долины, над пещерой, из которой небольшим водопадом вытекал ручей, был высечен огромный, выветрившийся от времени рельеф. Трехликий бог в рогатом головном уборе восседал, поджав ноги и положив руки на широко раздвинутые колени. Бога окружали звери: тигры, слоны, буйволы, носороги, антилопы. Вход в пещеру охраняли изображения двух кобр с человеческими головами.

Нагапутра почтительно сложил ладони перед лицом и склонил бритую голову.

– Вот лик Великого Разрушителя, Владыки зверей! Арьи зовут его Шивой – Благим и Махадевой – Великим Богом, Яростным и Милосердным, Мужеубийцей и Великим Аскетом. Яваны же видят в нем неистового Диониса. – Неизменно спокойный голос монаха звучал теперь торжественно.

– Дионис радостен, и спутники его – веселые менады и сатиры, а не гнусные кладбищенские демоны, – неприязненно скривился Гелиодор. – Шива же, как и все боги, лишь воплощение Господа Кришны. А он не требует от своих бхактов умерщвления плоти.

– Трехликий бог, что все губит, зовется у нас Чернобогом. И служат ему одни злые колдуны, – сказал Ардагаст.

– Добро? Зло? Великий Бог выше этого, ибо он создает и разрушает мир. – Монах пристально взглянул на молодого дружинника. – Бхикшу не молится никому из богов, ибо ему не нужны мирские блага, а достичь нирваны, несуществования, помогает лишь Будда. Вы же, отважные воины, ищущие здесь земного, – опасайтесь прогневить Ужасающего! В этой долине и в этих пещерах ваши арийские боги не властны…

Поеживаясь от суеверного страха, почтительно воздели руки Вима и дружинники. С достоинством сложили ладони джабгу и грек. Лишь Ардагаст и Ларишка не воздали почестей рогатому богу.

– Даждьбог-Михр спустился в пещеры Чернобога, одолел его и вызволил свою жену Морану, – тихо произнес юноша, и тохарка, улыбнувшись, кивнула ему.

Путники двинулись к дальнему концу долины. Среди травы повсюду белели кости и черепа. Другие кости – пожелтевшие, побуревшие – торчали из берегов ручья.

– Наверное, следы того побоища арьев с мелуххами? – спросил Куджула.

– Не только, – покачал головой наблюдательный грек. – В ручье – да, вот среди них и слоновьи кости. Какие бивни, о Кубера, бог богатства! А те, в траве, совсем свежие. Бычьи, оленьи, человеческие… Много расколотых. Да, у долины есть хозяева!

Воины спешились, развьючили коней. Вдруг из лесу выбежала горная коза с удивительной золотистой шерстью и, словно дразня охотников, поскакала через всю долину. Вслед ей полетело несколько стрел. Но коза легко прыгнула в одну из пещер, а миг спустя оттуда выглянула с довольным хохотом златоволосая красавица в зеленом платье и тут же скрылась во тьме.

– Ну вот, накликали, – протянул Вима. – Это пери, а они с дэвами знаются…

Где-то в толще скалы зародился неясный гул. Потом все громче, все ближе стали доноситься тяжелые шаги, ворчание, рев, вой. Из темного зева пещеры вылетело несколько камней. И вот уже будто сама подземная тьма сгустилась в громадную, в два человеческих роста, уродливую фигуру, сплошь заросшую черными волосами, с остроконечной головой, увенчанной толстыми бычьими рогами. От глыб мускулов, от низкого лба и мощных клыкастых челюстей веяло безжалостной нечеловеческой силой. Но подземный житель не был тупым животным. Об этом говорили дубина в когтистой лапе, юбочка из медвежьей шкуры на чреслах и ожерелье из черепов.

А из соседних пещер уже вылезали, злобно рыча, такие же косматые великаны с дубинами, луками, кривыми мечами, Из самой большой расселины вышел, пригибаясь, черный слон. На спину ему легко взобрался покрытый белой шерстью трехглавый гигант с копьем в семь локтей. Следом выехал на громадном вепре рыжий дэв, за ним – синеволосый на собаке величиной с верблюда.

Белый дэв потряс копьем, и громовой рев вырвался из полутора десятков глоток, отразился от скал, многократно усиленный, залил долину, словно буйный поток. Грохот лавин, завывание бурь, шум ветра слились в этом реве. Сами горы в обличье косматых великанов поднялись на кучку дерзких людей. Ржание перепуганных, готовых умчаться прочь лошадей потонуло в могучем голосе гор. Но сильная рука Куджулы уже сжала повод коня, а другая высоко подняла старинный клинок, загоревшийся вдруг грозным синим пламенем. Голос джабгу перекрыл стихший вдруг рев.

– Эй вы, обезьяны Ахримана! Мы не запуганные пастухи, что приносят вам жертвы. Мы – воины степи! Глядите, чтобы ваша долина не сменила имени, потому что дэвов в ней не останется! – Он вскочил в седло, обернулся к дружинникам. – Всего-то по одному дэву на человека. Покажем этим тварям скифский бой! По коням! Ортагн с нами!