Войны за Бога

Из-за того, что экстремисты постоянно используют библейские образы зла, израильскому правительству крайне трудно мирным путем искать компромиссное решение о передаче автономии какой-либо части Палестины. Крайне правые видят в подобных уступках не просто попытку договориться с Амалеком, но активное сотрудничество с ним. Не менее опасно стремление ультраортодоксов стереть следы пребывания этого врага на земле евреев, включая мусульманские святые места на территории (как ее называют евреи) Храмовой горы в Иерусалиме. Еврейские экстремисты не раз строили планы разрушения этих окруженных почитанием мест, включая Купол Скалы и мечеть Аль-Акса. Если бы такие замыслы осуществились, это вызвало бы недовольство Израилем во многих странах, волну возмущения, которая могла бы вывести из равновесия умеренные мусульманские государства и сделать их более радикальными. В результате возникла бы такая ситуация, которую лучше всего было бы описывать языком пророчеств о конце времен. Говоря об Иране, Биньямин Нетаньяху справедливо заметил, что «религия, проникнутая мессианизмом и апокалиптикой», никогда не должна располагать ядерным оружием, однако это выражение можно отнести и к некоторым еврейским экстремистам из крайне правых[275].

Представление об Амалеке, которое включает в себя и картину апокалиптической битвы, может, таким образом, привести к глобальным конфликтам с самыми серьезными последствиями. Поскольку государство Израиль по военной мощи абсолютно превосходит все другие государства Ближнего Востока, как евреи, так и их враги понимают, что это положение может изменить лишь оружие массового поражения, а это порождает в уме картину апокалиптической битвы. Как только страна решила, что определенный ее противник действует, не опираясь на разум или выгоды, но как агент космического зла, для мирного исхода конфликта остается намного меньше шансов, при этом неважно, назовут ли такое зло Амалеком или антихристом. Если, скажем, Израиль начнет видеть в Иране Амалека, тогда этот противник станет символом всего человеческого зла, а это значит, что его следует победить в схватке, какую бы цену ни пришлось здесь платить.

* * *

Для евреев — точно так же, как и для христиан и мусульман, — важен не сам факт наличия кровожадных священных текстов, но то, как они используются по мере развития традиции данной религии. Тексты, которые вдохновляют кого-то на акты насилия, могут быть хорошо знакомы другим читателям, которые понимают их совершенно по-другому. Тот факт, что малочисленная группа активистов находит жестокость и насилие в священных текстах иудаизма или какой-либо еще веры, не дает нам, однако, права делать решительные выводы об этой религии или об ее священных текстах.

III. Что делать с жестокими библейскими текстами нам

Чем сильнее мы почитаем Писание, тем решительнее осуждаем то, что учит нас осуждать сама истина Писания.

Блаженный Августин

На протяжении двух тысяч лет страшные повеления убивать, которые Бог неоднократно давал людям во времена Моисея и Иисуса Навина, так сильно смущали верующих, что некоторые из них даже отказались верить в авторитет Писания. Подобные реакции были крайне сильными и встречались повсеместно, так что нам хочется задать очевидный вопрос: почему не все верующие так себя чувствуют? Или, с другой стороны, почему существует множество верующих, чей покой эти тексты ничуть не нарушают? Как они справились с этими мучительными нравственными и богословскими вопросами?

7. Суд над Богом

Среди всех самых отъявленных негодяев, которые когда-либо в истории порочили имя человека, трудно найти кого-то ужаснее Моисея, если, конечно, рассказанное о нем не выдумка. Он отдает приказание за приказанием: перережьте мальчиков, перебейте матерей, лишите чести девушек!

Томас Пейн

По меньшей мере со времен Просвещения ужасы покорения Ханаана израильтянами стали использоваться как важнейшее доказательство вины иудео-христианского Бога, который теперь предстал перед судом. А. А. Милн, которого мы лучше знаем как автора «Винни-Пуха», однажды высказал следующее не лишенное богословской мудрости мнение: