Воины зимы

— Да ладно, Джордж. Ты ещё скажи, что однажды станешь президентом.

Северная Атлантика, к северу от Британии, оперативное соединение "Ситка", эскортный авианосец "Сталинград"[106]

— К взлёту готов, — лейтенант Пэйс ждал хлопка катапульты за спиной. На "Сталинграде" было два "Задиры"[107], подготовленных к вылету. На "Москве", точно таком же авианосце, держали ещё два. Так они и собирались слетать проверить засечку, обнаруженную одним из эсминцев завесы. Если аналитики верно оценили схему полёта цели, то сегодня "Ситка" выбьет золотую фишку.

— Курс цели 26, скорость 360. Пеленг 135, дистанция 165, - сводки были как можно короче, чтобы сократить активность в эфире. Если это один из немногих оставшихся у Германии Ме.264[108], не стоит выдавать себя болтовнёй.

Прямо перед ним один из членов палубной команды сделал движение руками. Пэйс толкнул сектор газа вперёд. Двигатель взревел, отдаваясь дрожью. Последовал ожидаемый толчок, и палуба исчезла. "Задира" покинул борт "Сталинграда" и немного опустил нос, разменивая высоту на скорость. Второе важнее. Брякнули створки ниш шасси. Самолёт просел ниже уровня палубы, а затем вновь набрал высоту. "Задира" вновь оказался в своей стихии.

Через час они вышли в расчётный район. За это время цель могла уйти в любом направлении больше чем на три сотни километров, но им повезло. Немецкий пилот вёл машину с севера на юг, вероятно, проверяя, что может найтись за только что прошедшим штормовым фронтом. Оставалось неясным, заметил ли он их оперативное соединение. Скорее всего, нет. Немецкие радары до сих пор неважно распознавали объекты на поверхности, поэтому и курс разведчика не поменялся. Он почти наверняка не знал даже, что подошли "Задиры".

— Ты над ним, — без эмоций подсказал наводчик со "Сталинграда". Пара с "Москвы" уже отдалилась – они разогнались и заняли место на курсе перехвата, если Ме.264 решит возвращаться на базу. — В этих краях работают RB-29. Убедись, что верно опознал цель, прежде чем открыть огонь.

Обтекаемый застеклённый нос и четыре звездообразных двигателя делали эти самолёты очень похожими. Шептались, что уже было несколько ошибочных атак.

Пэйс уже рассмотрел машину, плывущую ниже них. Большой раздвоенный хвост был хорошо заметен, даже при том, что пёстрая, в светло- и тёмно-серые пятна раскраска сливалась с морем далеко внизу. Потанцуем.

— Подтверждаю, это Ме.264. Атакуем.

Оба "Задиры" вошли в пике, набирая скорость. В отличие от тёмно-синих самолётов на быстроходных авианосцах, истребители эскортников были окрашены в светло-серый с белым блестящим брюхом. Это уменьшало вероятность, что их заметит стрелок. Пэйс заходил сверху с семи часов, а его ведомый с пяти. В верхней башенке Ме-264 стояла одна 20-мм пушка, и могла стрелять только по какому-то одному истребителю, но не двум с разных направлений.

Внезапно немецкий самолёт ускорился, за его моторами потянулся чёрный дым. Их засекли, и пилот включил подачу закиси азота. За пять минут бомбардировщик разогнался почти до такой же скорости, что и преследователи.

Из-за уклонения от потоков снарядов и ускорения "Мессершмитта" "Задиры" едва догоняли его. Но это уже было неважно. Пара "москвичей" вернулась, сделала горку и ударила по бомбардировщику, поразив его длинными очередями крупнокалиберных пулемётов справа налево. Тонкий след дыма от внутреннего левого двигателя превратился в поток тёмного пламени и густой копоти. Ме.264 заметно сбавил скорость. Теперь "сталинградцы" смогли настигнуть цель. Пэйс аккуратно прицелился и обстрелял кормовую часть фюзеляжа. Ответный огонь прекратился. Стрелок убит.

Но у Ме.264 ещё оставались 13.2-мм пулемёт в передней верхней башенке, 20-мм пушка снизу, два 13.2-мм по бортам и курсовые пулемёты. При этом потеря задней огневой точки стала критической. Фактически немецкий самолет стал беззащитен против атаки сверху-сзади. С этого ракурса и зашли Пэйс вместе с ведомым, целясь в крылья и фюзеляж. Серый зверь огрызался, пытаясь защищаться, но был постоянно вынужден отвлекаться на разные истребители. Два самолёта с "Москвы" сделали следующий заход, на этот раз поперечный, обстреляв переднюю часть фюзеляжа. Замолчала и вторая верхняя башенка.

Пэйс вспомнил, как на уроке истории им рассказывали о жестокой игре прошлых времён. Стаю собак спускали на ослеплённого медведя, делая ставки, сколько тот продержится и скольких собак сможет убить. Но была и разница. Чувствовать жалость к медведю нормально. К вражескому бомбардировщику её никто не ощущал.

Ещё один заход. Он зажал гашетку, поливая из пулемётов корневые части крыльев. Трассеры пробили баки, мотор вспыхнул ярким пламенем, Ме.264 стал терять высоту. Так как Пэйс проскочил дальше, последний удар нанесли "москвичи". Крыло сломалось прямо возле полыхающего двигателя, и бомбардировщик ушёл в неуправляемую спираль. Ударившись об воду, он взорвался, и беспристрастные камеры "Задир" зафиксировали его смерть.

— Нам нужно вооружение помощнее, — вздохнул Пэйс.

— Будет. На новых машинах, если верить слухам, ставят 20-мм пушки.