Войска специального назначения

Сходное положение прослеживается и на примере терроризма в Турции. Так, первая волна современного турецкого терроризма набрала силу к началу 70-х годов. Ее питала экономическая и политическая нестабильность в стране, нищета миллионов граждан. Терроризм был по преимуществу ультралевым. Затем произошло постепенное усиление ультраправого терроризма. Как отмечает турецкий политолог, профессор университета г. Анкара Д. Эргиль, столкновения между вооруженными группировками, неуважение к человеческой жизни и собственности, убийства по политическим мотивам, ограбление банков, захват заложников получили широкое распространение. Демократические, гуманитарные идеалы разрушались как ультраправыми, так и ультралевыми. К 1980 г. политические убийства ежедневно составляли около двух десятков. В этой обстановке власть в стране взяли военные, осуществившие в числе других мероприятий и меры по борьбе с терроризмом. Д. Эргиль связывает успех борьбы с терроризмом с решительностью, последовательностью и полнотой мер, в результате которых тысячи террористов оказались в тюрьме за совершение убийств, взрывов, похищение людей.

Переходя к проблеме реагирования на террористическую деятельность, следует отметить, что меры борьбы с терроризмом могут быть поделены на внутренние и международные. Внутренние меры, в основном правовые — это установление и применение уголовной ответственности за конкретные преступления, совершенные террористами, проведение оперативно-розыскных мероприятий, меры по пресечению деятельности террористических организаций.

Зарубежный опыт свидетельствует о практической полезности специальных антитеррористических законов, предусматривающих определенные льготы террористам за сотрудничество с правоохранительными органами. Анализируя такие законы, принятые в Италии в 80-х годах, Э. Джэмисон отмечает, что целью этих законов было заинтересовать террористов, предоставив им возможность существенного смягчения наказания в обмен на полное признание в совершении всех преступлений и активное содействие в предотвращении планируемых террористических актов. При этом вместо пожизненного лишения свободы лицам, совершившим террористические акты, приведшие к гибели людей, назначается лишение свободы сроком на тридцать лет, а другим категориям террористов, подлежащим наказанию в виде лишения свободы на определенный срок, продолжительность наказания сокращается на одну четверть или одну треть.

Эти законы носят чисто прагматический характер, им присуща определенная моральная противоречивость. Террористы чаще шли на сотрудничество с правоохранительными органами из чувства самосохранения, стремясь как можно скорее получить свободу. Однако в ряде случаев существенную роль играло и запоздалое раскаяние преступников, а также осознание ими абсурдности своих действий, направленных (в случае ультралевого терроризма) на воплощение в жизнь абстрактных идей и теорий.

Помощь раскаявшихся террористов была очень значительной, она давала возможность не только выявить террористические структуры Италии, но и способствовала пониманию мотивации действий террористов и их методов.

Характерно, что итальянские антитеррористические законы отдают предпочтение лидерам, владеющим достоверной информацией, а потому могущим внести «особый вклад» в разоблачение террористической деятельности. В менее выгодном положении оказываются рядовые террористы, которые хоть и желают оказать содействие правоохранительным органам, однако обладают незначительным количеством фактов. Вместе с тем, несмотря на несправедливость такого решения, обществу выгодней прервать круг убийств, чем держать террориста за решеткой длительное время. Поэтому предпочтительнее предоставить сокращенный срок лишения свободы террористу и предотвратить сотни убийств.

Э. Джэмисон считает, что Италия смогла отстоять себя в борьбе с терроризмом, показав при этом, что в демократической стране демократические правила и нормы должны не только существовать в теории, но и применяться на практике. Это сыграло решающую роль в окончании периода активного насилия в этой стране в середине 80-х годов.

Серьезное внимание при разработке стратегии реагирования на террористическую деятельность должно отводиться превенции. В этом отношении примером могут служить Соединенные Штаты Америки. В 1982 г. борьба с терроризмом была провозглашена приоритетной проблемой для ФБР; ФБР получило дополнительные ресурсы для расследования и предупреждения терроризма, были разработаны программы борьбы с ним. За период с 1982 по 1986 г. включительно ФБР смогло предотвратить в США совершение 49 террористических актов. Причем эффективность превентивных усилий ФБР возрастала. Если поделить указанный период на два равных промежутка времени, то в первый из них ФБР предотвратило 22 %, а во второй — 80 % от общего числа предотвращенных террористических актов.