Войско грозного царя. Том 1

Отличившись в сражении с крымскими татарами Михаил Иванович Воротынский стал нести воеводскую службу в полках, стоявших в пограничных городах. В 1544 году он в чине калужского наместника был вторым воеводой базировавшегося в этом городе Большого полка (при первом воеводе – князе Федоре Ивановиче Одоевском).[699] Потом уже довелось Воротынскому послужить и на другой опасной границе – казанском рубеже. Дважды полковым командиром русских ратей участвовал в походах на Среднюю Волгу. Служба его проходила успешно, и в 1551 году Воротынский получил почетный чин «царского слуги». В следующем 1552 году воеводе довелось сыграть заметную роль в покорении Казанского ханства.

Нарушив договор с Москвой, новый казанский царь Едигер-Мухаммед возобновил нападения на приграничные русские земли. Это переполнило чашу терпения Ивана IV, собравшего огромное войско для решающего удара по врагу. В походе на Казань участвовал и Михаил Воротынский, который фактически командовал Большим полком, официально числясь лишь вторым воеводой этого полка. После начала осады города именно ему было поручено руководить осадными работами перед Арскими и Царевыми воротами. Татары всячески мешали установке туров, устраивая постоянные вылазки. Во время ожесточенных сентябрьских боев под стенами Казани Михаил Иванович, отражая очередную вылазку неприятеля, был ранен саблей в лицо, однако продолжал руководить сражением и смог отбросить врага (в этом бою у туров был ранен и другой русский воевода, Петр Морозов). Руководство штурмом города также легло на плечи князя Воротынского. Подозревая, что татары узнали о подкопах, проведенных русскими «розмыслами» (военными инженерами) под стены города, воевода настоял на немедленном взрыве заложенных под городские стены пороховых мин и последующей общей атаке Казани. На рассвете 2 октября 1552 года мины были взорваны, через образовавшиеся проломы в татарскую крепость ворвались русские войска. Однако бои за город затянулись. Только благодаря вводу новых свежих сил сопротивление врага удалось сломить. Все время Михаил Иванович находился в гуще боя. После падения татарской столицы он первым сообщил царю о победе. Летописец сохранил рассказ об этом – обращаясь к Ивану IV воевода сказал: «Радуйся, благочестивый самодержец! Твоим мужеством и счастием победа свершилась: Казань наша, царь ее в твоих руках, народ истреблен или в плену. Несметные богатства собраны. Что прикажешь». «Славить Всевышняго» – ответил воеводе царь Иван Грозный.[700] По другой версии, с победой царя поздравил князь Владимир Андреевич Старицкий.[701] Конечно же, победа свершилась в основном «мужеством и счастием» самого Воротынского и его боевых товарищей, но так уж принято было в то время – вся слава становилась достоянием государя, благодарили и Всевышнего; в поражениях винились, как правило, военачальники, непосредственно руководившие разбитыми полками или не оказавшие помощь им. Впрочем, хулить царя в данном случае не стоит. Иван Васильевич отдал должное своему воеводе. По государеву соизволению именно ему было поручено водрузить на Царских воротах покоренной Казани православный крест. Вскоре Воротынский стал ближним боярином государя.

В дальнейшем Михаил Иванович участвовал в войнах с крымскими и ногайскими татарами, в январе 1558 года разбил в степи войско царевича Мухаммед-Гирея и преследовал его до реки Оскол. В 1562 году на южные «украины» Московского государства напал хан Девлет-Гирей, войско которого выжгло посады и разорило окрестности Мценска, Одоева, Новосиля, Болхова, Черни и Белёва. Активность врага едва не сорвала планы царя по овладению Полоцком. Князю Воротынскому и другим воеводам удалось вытеснить крымцев за русские рубежи, но не разгромить (удачные действия воевод Федора Татева и Василия Бутурлина не могли изменить картины происходящего в целом). По-видимому, царь посчитал, что опасный прорыв татарской конницы в этом году связан с таящейся вокруг изменой. Подтверждение тому он видел в бегстве за рубеж окольничего Богдана Хлызнева-Колычева, и возвращении на польскую службу предводителя запорожских казаков – князя Дмитрия Вишневецкого. Репрессии не заставили себя ждать. 15 сентября 1562 году в числе некоторых других видных князей и бояр в опалу попали братья Михаил и Александр Воротынские. Они были отозваны с южной границы и арестованы, их вотчины царь «взял на себя» (конфисковал). Михаила Ивановича с женой и детьми заточили в тюрьму Кирилло-Белозерского монастыря, а его брата сослали в город Галич.[702] И хотя содержание заслуженного воеводы оказалось на этот раз нестрогим, все необходимое ему и его людям в достатке отпускалось из казны, но даже золотая клетка все же оставалаь клеткой…