Воистину

Ноябрь рим вечер прежнее жилье
продрогший воздух мраморные плиты
из окон свет покуда не закрыты
звон стекол разбиваемых попарно
восторги исторгают из гитары
покуда не впечатаются лбами
в арену с кипарисными столбами!
жучок древесный ужинал со мною —
смоковница с обглоданной корою?
в соседних странах осень и в лохмотья
леса ушли расхристанною плотью
бывают ли сычишки а драконы
гуляют во фланелевых кальсонах
страх смерти безутешные вороны
косматый парус в лодке похоронной
корабль премудрых мчащиеся тучи
тропинка к дому дом на самой круче
гробов и слез слепая вереница
бессилие безумье власяница
Всегда и Никогда смешав в питье
обожествляя боль желая жгучей
и в сердце опрокинуться твое…

Ночь рим ноябрь и больше не тревожь
прощанье без упреков и обиды
из темноты растут кариатиды
качаются колонны и пилястры
цветет сухое небо вянут астры
ныряет лунный диск во тьму колодца
уснуть неровно нервно как придется
у камелька нашептывают бредни
сморило на углу фонарь последний
не остается ран от поцелуя
рука ушла в перчатку кружевную
вино на вкус немного слаще дегтя
рассветный луч о крыши точит когти
и в клочья рвет вчерашнюю кручину
мой холм штурмуют первые машины
с крыш храмов жадно слушают антенны
архангелов Лукавому на смену
крик рыночный и сделки шито-крыто
по мостовой ослиные копыта
мысль о могилах повергает в дрожь
морской зефир приносит прах и пену
я посредине — и чего ты ждешь?

SCHATTEN ROSEN SCHATTEN

Unter einem fremden Himmel
Schatten Rosen
Schatten
auf einer fremden Erde
zwischen Rosen und Schatten
in einem fremden Wasser
mein Schatten

ТЕНИ РОЗЫ ТЕНИ {19} [38]

Под чужим небом
тени розы
тени
на чужой земле
между тенью и розой
на поверхности чужой воды
моя тень

LIEDER AUF DER FLUCHT

Dura legge d'Amor! та, ben che obliqua,

Servar convensi; perb ch 'ella aggiunge

Di cielo in terra, universale, antiqua.

Petrarca, "I Trionfi"

I

Der Palmzweig bricht im Schnee,
die Stiegen st"urzen ein,
die Stadt liegt steif und gl"anzt
im fremden Winterschein.

Die Kinder schreien und ziehn
den Hungerberg hinan,
sie essen vom weissen Mehl
und beten den Himmel an.

Der reiche Winterflitter,
das Mandarinengold,
treibt in den wilden B"oen.
Die Blutorange rollt.

II

Ich aber liege allein
im Eisverhau voller Wunden.

Es hat mir der Schnee
noch nicht die Augen verbunden.

Die Toten, an mich gepresst,
schweigen in allen Zungen.

Niemand liebt mich und hat
f"ur mich eine Lampe geschwungen!

III