Воительница и Сфинкс

— Прилив, — не раздумывая, сказала Арахна и украдкой взглянула на спутницу. Ткачиха дождалась Гомера и посмотрела ему в лицо, словно желая узнать, верно ли ответила. Спохватившись, она обратилась к Габриэль: — Прости, пожалуйста! У вас, наверное, состязание?

— Ничего подобного, — солгала Габриэль, утешая ее, и тепло прибавила: — А у тебя здорово получается! Кстати, мы пришли!

Она проскользнула между двумя мужчинами, занятыми разговором, обогнула группу женщин, — Кажется, это были матери участниц — и оказалась у ограждения. Девочки подвинулись, освобождая ей место; одна из них разложила на две кучки красные и белые ленты, протянула половину Габриэль. Габриэль уселась на плотный песок и расправила вымпелы.

— Ну, когда начнется забег?

Ответом ей был взволнованный, радостный хор, в котором невозможно было разобрать ни слова. К счастью, одна из подружек указала на противоположный конец дистанции, где разминались семеро атлеток. Навсикаи не было видно, но возмущенный голос ее воспитательницы давал понять, что она где-то рядом. Над пляжем вдруг повисла тишина, и как раз в это мгновение Митрадия с хрипотцой возразила упрямой Стимфе. Соседка Габриэль раздраженно вздохнула:

— Ну, если эта глупая старуха запретит им участвовать!..

— Не запретит. Слава всем богиням, с Митрадией так просто не сладить! Вот видишь? — она возбужденно ткнула пальцем на дорожки и изо всех сил прокричала. — На-вси-ка-я!!

Слепая бегунья и ее верная подруга ступили на песок дистанции, девочки энергично замахали флажками и лентами. Митрадия возилась с веревкой, готовясь к решающему забегу.

Габриэль вдруг стало не по себе. Эти девочки годились ей в племянницы, могли быть младшими сестрами. У нее внезапно кольнуло в сердце: вспомнилась Лила. «Где же ты сейчас, моя сестричка? Ты улыбаешься, думая обо мне? — девушка моргнула, пряча слезы. — Наверное, да, если учесть, что я оставила тебе одной нашу комнату!» Настроение у Габриэль поднялось, она привстала, замахала флажками, закричала вместе со всеми: «На-вси-ка-я! Навсикая, вперед!» Гомер удивленно моргнул и втиснулся между Габриэль и Арахной; забег начался.

На этот раз за победу пришлось побороться. Высокая, угловатая девочка в намокшей зеленой тунике вырвалась вперед, стартовав намного быстрее Митрадии. К тому же, пробегая мимо, она задела ее локтем, и у Мит перехватило дыхание. Болельщицы испустили дружный стон, но Митрадия справилась с собой и ринулась вдогонку. Навсикая следовала по пятам. В дюжине шагов от финиша Митрадия, как и в прошлый раз, отцепила веревку, но девочка в зеленом была уже почти у черты. Приз и слава достались ей. Подруги Навсикай разом умолкли, потом та, что поделилась с Габриэль лентами, со вздохом сказала:

— Что ж, всякое бывает. Орионис все с рук сойдет, можно и сжульничать.

— Хорошо, когда дядя — главный судья! — проворчала одна из подруг.

— Только знаете что? Нельзя показывать Навсикае, что мы огорчились. В конце концов, она не виновата, — девочки привстали, вглядываясь: — Что-то случилось! Никто не сдает ленты, и старая Стимфа кричит как резаная.

Это Габриэль тоже заметила. Воспитательница во весь голос отчитывала свою подопечную. Девушка отдала ленты болельщицам и отправилась на выручку, тронув Гомера за плечо:

— Пойдем поглядим, не нужна ли им наша помощь. Юноша поднялся, помог встать Арахне и обогнал девушек, расчищая дорогу. Вокруг Навсикай и Митрадии в толпе образовалась заметная брешь: зеваки дали громогласной Стимфе простор для самовыражения. Бегуньи, их родители и даже устроители соревнований предпочли отойти в сторонку.

— Мы потратили целый день, — выкрикивала разъяренная нянька, — проделали изнурительный путь: и ради чего?! А теперь ты еще хочешь глазеть на полуголую зазнайку, как ее бишь, Аталанту? Хочешь, чтоб она подошла к тебе? Но ты проиграла, девица!

— Это я виновата, — всхлипнула Митрадия и тыльной стороной ладони вытерла слезы. — Не надо было вставать рядом с Орионис, я же ее знаю! Она всегда подстроит пакость.

— А ну-ка, прекратите, обе, — скомандовала Навсикая. — Мит, ты ни в чем не виновата, а второе место не так уж плохо. Даже если Орионис оттолкнула тебя, сегодня она бежала великолепно и все равно победила бы. Она заслужила приз, — Митрадия искоса взглянула на слепую подругу, а та жестко продолжила: — Стимфа, ты довела Мит до слез. Ты всегда говорила мне, что нехорошо унижать людей, а сама именно это и делаешь.

Стимфа набрала в грудь воздуха и приготовилась выкрикнуть очередную тираду упреков, но перед ней вдруг возник Гомер. Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. К удивлению Габриэль, старуха порозовела от удовольствия и свободной рукой прикрыла рот, чтобы подавить смущенный смешок.

— Я так рад снова вас видеть, — сердечно произнес певец и, украдкой взглянув на Габриэль, хитро подмигнул, чуть заметно взмахнув рукой. «Понятно», — подумала девушка, взяла Арахну за руку и тихонько увела ее прочь.

— Надумал обворожить старуху, — пояснила она, когда толпа скрыла от них спорящих. — Лучше не мешать.