Воительница и Сфинкс

Зены так и не было видно. «Пропадает где-то, будто у нее забот нет!» — разозлилась Аталанта и, поправив лук и колчан, вскочила на ноги. Сейчас важно было только одно: освободить девочек прежде, чем стражники уведут их во вражеский лагерь. Группа была уже на пути к дороге. «Они меня не услышат», — поняла охотница после беглого осмотра и, проскользнув в щель между валунами, устремилась вдогонку, на ходу стискивая голубую рукоять кинжала. Одна из девочек тут же заметила Аталанту и радостно вскрикнула; стражники мгновенно схватили ближайших пленниц и развернулись, приставив мечи к горлу каждой. Живым щитом рослого злодея оказалась Митрадия. Аталанта застыла на месте, выхватила тонкую стрелу с необычным оперением и приладила ее к тетиве. Задержав дыхание, она сделала выстрел, затем, как можно скорее, еще один. Митрадия вырвалась и плашмя бросилась на землю, хотя нужды в этом не было: меткая стрела миновала бы ее на целую ладонь. Воин Сфинкса рухнул рядом, в его горло впился острый наконечник. Спустя секунду замертво упал его товарищ, сраженный точно такой же стрелой. Митрадия схватила кинжал погибшего стражника и перерезала длинную бечевку, которой они с Навсикаей были привязаны к остальным. Быстро передав кинжал соседке, она поймала руку царевны и во весь дух побежала к Аталанте.

— Мы верили, что ты найдешь нас! — запыхавшись, тараторила Митрадия, и глаза ее сверкали. — Мы знали, ты нас спасешь!

— Спасибо, — мягко произнесла Навеивая, устремив взгляд куда-то за левое ухо охотницы. — Мой отец будет очень признателен. Не сомневаюсь, он достойно наградит тебя.

— Мне не нужна награда, — тихо ответила Аталанта. — Достаточно того, что вы свободны.

«Как странно, — подумала бегунья, — ведь это правда!» Она уронила лук и колчан и обвила рунами плечи обеих девочек:

— Давайте-ка развяжем ваших подружек и тронемся в путь.

Иксос привычно подобрал забытый лук своей подопечной. Он обернулся и увидел Зену, та потеплевшим взглядом наблюдала за Аталантой, освобождавшей последнюю из пленниц, и за юными бегуньями, обступившими ее плотным кольцом.

— Спасибо тебе, воительница, — от души поблагодарил старик.

Зена покачала головой:

— Аталанте спасибо, она героиня, — слабая улыбка тронула ее губы. — Теперь ей известно, как свершаются подвиги.

— Я нашел ответ, — неожиданно объявил Сфинкс, Габриэль прищурилась.

— Ты уверен? Я хочу сказать, ответ есть ответ. Ты высказал целых два предположения, и мы назвали промахи «пробами», почему бы нет. Но на этот раз твой ответ окончательный, верно?

— Я нашел отгадку, — твердо повторил лев. Он в молчании уселся, обернул хвостом мощные лапы и громогласно заявил: — Беллерофон. Это великий герой, и его называли гигантом. Тот самый, кто поймал крылатого Пегаса и победил Химеру.

— Спасибо за подсказку и замечательный ответ, — сказала Габриэль. — Однако… ты ошибся.

— Ошибся? Я ошибся? Не может быть! Ну хорошо… Каков же ваш ответ? Вы должны хорошо обосновать его, — зловеще предупредил людоед. Гомер улыбнулся:

— Троя, некоторые называют ее Илион. Город, где разгорелась война за Елену Прекрасную…

— Троянская война? Илион? — удивленно переспросил хищник, и поэт поднял руку, призывая его к молчанию. К полнейшему изумлению обоих друзей, Сфинкс опустил голову на лапы и приготовился слушать.

— Да, золотая Троя, что через пролив отсюда. Хм, похоже, география тебе тоже не по душе, — осекся Гомер, Заметив, что грозный лев заскучал. — Это крупный торговый центр на перешейке, роскошный и сильный. Тогда начнем рассказ с событий двенадцатилетней давности.

Царь Менелай оставил Спарту, отправившись на похороны своего достославного деда. Тем временем юный троянский царевич Парис воспользовался его гостеприимством. Не было на свете человека, чье сердце не дрогнуло бы при виде божественной красоты Елены. А много ли надо пылкому юноше! Парис совсем потерял голову — забыл и законы чести, и наставления отца.

Юноша был хорош собой, строен и невероятно обаятелен. Сама Афродита покровительствовала ему. Видел бы ты его чудесную улыбку и мягкие темные локоны! Ни одна девушка не могла ему отказать, и даже знаменитая Елена, красивейшая из женщин, не устояла. Ее томила скука во дворце: царя куда больше интересовали пиры и охота, женой он скорее гордился, чем любил.