Воительница Лихоземья

Она кажется сломленной.

– Расмира, – надломленно произносит она, и даже ее голос – лишь тень ее обычного властного тона. – Я так рада, что ты в порядке.

Затем мать бросается мне на шею, гладит по плечам и волосам. Я не отвечаю на объятие, так как слишком поражена.

А затем она шепчет мне на ухо:

– Я понимаю, что мне нет прощения, да и не заслуживаю я его, поэтому даже просить не буду. Рексасена уже наказывает меня за мои грехи, и когда эта земная оболочка прекратит существование, я сполна отвечу перед ней. Но хочу, чтобы ты знала: то, что я сотворила, меня убивает. Я пожалела о содеянном в ту же секунду, как ты растворилась в Лихоземье. Из меня не вышло достойной матери тебе, но я это осознала лишь тогда, когда отправила собственное дитя на верную гибель. – С этими словами погасшая жена вождя отстраняется от меня, оставив, однако, руки покоиться у меня на плечах. – Я сделаю все, чтобы остановить битву. Расскажу твоему отцу правду. Я не могу тебя потерять. Снова.

На этот раз она покидает меня, подходит к своему мужу и ждет, пока он окончит беседу с Сореном.

Я не понимаю, что произошло. Луна взошла днем вместо солнца? Рыбы отрастили лапы и ходят по земле? Кто эта женщина и куда делась моя мать?

Меня не было больше трех месяцев. Могла ли моя лживая красавица-мать измениться за такой короткий срок? Сомневаюсь. Ей придется совершить нечто большее, чем порыдать у меня на плече. Однако она предложила рассказать правду отцу…

– Стой! – я бегом устремляюсь к родителям. – Матушка, не надо. Я обязана сражаться.

– Нет, тебе не должны были назначать маттугр. Я видела, как тот мальчишка подделал укус на состязании. И я всем об этом расскажу, Расмира. Клянусь!

– Пожалуйста, не делай этого. Я прошу подождать еще немного.

И без того бледная кожа матери стала совсем пепельной.

– Но почему?

– Потому что я готова встретиться с богом лицом к лицу. Он давно уже является бедствием для всех деревень, а я могу с этим покончить. Сегодня. И не будет больше сбора Дани. Не придется волноваться, что он вернется и накажет нас. Детям не нужно будет голодать.

– Но…

– Если ты действительно сожалеешь о содеянном и хочешь, чтобы я тебе поверила, то поступишь, как я говорю.

Мать облизывает пересохшие губы.

– Так и есть. Хорошо, если ты хочешь…

– Отлично. А сейчас мне нужно побыть одной.

– Как скажешь, – она исчезает за мощной фигурой отца.

Благая богиня, что это было?

Сердце колотится так сильно, что едва не выскакивает из груди, а мысли раз за разом возвращаются к нашему разговору.

– Ты в порядке? – интересуется неслышно подошедшая Иррения.

– Давно она уже такая? – спрашиваю я у сестры, указывая на мать.

– Почти с самого твоего изгнания. И она отказывается принимать лекарства, которые я предлагаю.

Мне сложно это осознать. Подумаю позднее. Сегодня я слишком многое поставила на кон. И не уверена, правильное ли решение я приняла…

Может, стоило разрешить матери рассказать всем правду?

Нет.

Решение окончательное и не следует в нем сомневаться. Я бросила вызов самому богу. Этого уже не вернешь. Теперь не имеет значения, должна ли я выполнять маттугр или нет. Пераксоло знает, что я жива, и будет меня искать и мстить моей деревне, если выяснит, откуда я. Я должна с этим покончить раз и навсегда.

Я решительно направляюсь в центр поляны. Солнце уже взошло. Пераксоло уже должен быть здесь. Но он, как и в случае с вождем при сборе Дани, заставляет меня ждать.

Сорен следует за мной молчаливой тенью. Мы уже сказали друг другу все, что хотели. Теперь время действовать. Айрик ходит за нами по пятам, оставив Ароэ на попечение родителям.

Мы останавливаемся в центре лужайки, где заканчивается дорога. Чтобы хоть чем-то себя занять, я делаю взмахи руками и разминаю мышцы. Хожу на месте, делаю растяжку, готовлюсь к битве. Сорен и Айрик неподвижно стоят рядом.

Солнце восходит все выше и выше, но вокруг по-прежнему ни следа злобного божества.

Я возношу молитву богине с просьбой укрепить мой дух и придать сил. Что я буду делать, если этот негодяй так и не явится? Как я смогу очистить свое имя, если не выполню порученное мне задание? Если Пераксоло явится мстить моей семье под покровом ночи?

Проходит еще десять минут, и я успокаиваюсь.

Так как вижу фигуру бога среди деревьев, почти в том же самом месте, где и раньше. Он выходит на открытое пространство и почти сразу взмывает в воздух. Плащ развевается за плечами, поднятый капюшон не позволяет рассмотреть лицо.

Наводит ужас, как обычно.

Но внимательно рассматривая, как Пераксоло зависает над землей, будто поддерживаемый невидимой стеной, я вспоминаю замеченный в его кузнице кусок металла. Размером с мужскую ступню.

И понимаю, что у бога в подошвах сапог находятся магниты, а под поверхностью он наверняка закопал железо. Он забирается на дерево и парит благодаря естественной реакции между металлами. Умно!

Сорен сжимает мне плечо и отходит вместе с Айриком в сторону, оставляя меня лицом к лицу с маттугром.