Воительница Лихоземья

Пераксоло едва успевает подставить свое оружие, и несмотря на то, что замах не достиг цели, моя душа поет в унисон со звоном столкнувшихся лезвий.

Этот звук означает, что я могу добраться до бога. Мне уже удавалось его ранить, и сегодня я повторю свой успех.

Не знаю, сколько лет тренировался Пераксоло обращению с оружием, но я готова применить каждый прием, который выучила, чтобы добиться победы. На моей стороне годы, проведенные негодяем в одиночестве, без возможности отточить мастерство в настоящих битвах.

Я же закончила обучение всего несколько месяцев назад и отразила несколько натисков хищных монстров. Никогда еще я не была настолько готовой к сражению.

Мы застываем в равновесии, упираясь древками боевых топоров, каждый старается получить преимущество и оттолкнуть противника. Я пользуюсь положением и делаю подсечку богу, одновременно изо всех сил нанося удар свободной рукой ему в лицо.

И Пераксоло, который наводил ужас на все деревни в течение многих веков, падает на спину и растягивается на земле во весь рост.

Он смотрит на меня снизу вверх, изумление и неверие написаны на лице. Однако прежде чем мне удается закрепить успех, бог делает кувырок назад, встает сначала на колени, а затем и поднимается на ноги.

– Ты не единственный, кто узнал секреты Лихоземья, – триумфально кричу я и стремительно обрушиваю секиру ему на правую руку.

Пераксоло прижимает руку к телу, но лезвие за что-то задевает, с треском разрезает кожаный рукав и рассекает что-то спрятанное в нем.

На землю дождем осыпаются осколки.

Какое бы хитроумное устройство ни прятал противник, метать заточенные треугольники в меня он больше не сможет.

Однако мой топор после отчаянного удара намертво засел в каменистой земле, и пока я пытаюсь высвободить его, Пераксоло наносит удар рукояткой своего оружия мне по голове.

Я падаю на острые обломки и камни, повредив одну из мышц при неловком приземлении.

– На исходную! – раздается голос моего учителя откуда-то сбоку, и я перекатываюсь, перекатываюсь, перекатываюсь, уклоняясь от ударов топора, которые противник наносит обеими руками снова, и снова, и снова.

Когда мне наконец удается улучить момент и вскочить на ноги, взгляд Пераксоло сосредоточен на зрителях. На наставнике Беркине.

– Ты поплатишься, когда я покончу с девчонкой.

Секира так и торчит в земле в нескольких метрах от меня. Единственное мое оружие сейчас – это руки и ноги. Я бросаюсь на бога, пока его внимание занято наставником, и бью коленом в пах. Раз негодяй посещает уборную, то и эта часть у него должна быть на месте.

Противник обрушивается на землю, словно мешок с камнями, в точности как любой смертный мужчина. Я же стремглав бегу к боевому топору.

Из толпы доносятся перешептывания:

– Она уже дважды нанесла удар – по богу!

– Он может испытывать боль…

– А я-то думал, что он неуязвимый.

Пераксоло с трудом поднимается на ноги в тот момент, когда я высвобождаю секиру и резко оборачиваюсь к нему. Он повторяет мой маневр и тут…

Капюшон сдувает назад, и все могут взглянуть в лицо богу.

Зрители все громче переговариваются, обсуждая человеческое лицо бессмертного.

Мой противник немедленно возвращает капюшон на место, но я замечаю гримасу боли. Он еще не оправился от удара!

Я слегка меняю положение в пространстве, оставляя между собой и Пераксоло натянутую Ароэ ловушку из веревки.

Бог делает несколько шагов в моем направлении, я же чуть отступаю к деревьям, усилием воли удерживая взгляд на противнике, а не на замаскированной в листве петле.

Пераксоло наступает прямиком на ветку, которая удерживает ловушку. Согнутое деревце рядом со мной распрямляется, и грозный бог оказывается подвешенным в воздухе за ногу.

Толпа уже не боится открыто смеяться над ним, указывая пальцами на задравшийся плащ и бешено вращающееся тело. Я тоже ухмыляюсь и бросаю признательный взгляд на Ароэ. Судя по горящим глазам Айрика, похвалы и без меня достигнут ушей адресата.

Я же подхожу и толчком заставляю тело противника вращаться еще сильнее. Смех в толпе усиливается и охватывает всех присутствующих. Мне никогда не нравилось находиться в центре внимания, но сейчас, демонстрируя уязвимость бога и слыша людскую реакцию, я опьянена успехом.

– Расмира! – слышу я крик Сорена с края поляны. – Не тяни, окончи поединок!

Однако стоит мне отвернуться от Пераксоло, как он успевает перерубить веревку, а затем почти мгновенно принять стоячее положение уже с топором в руках.

Проклиная свое тщеславие, я возвращаюсь на позицию у дороги, ни на секунду не поворачиваясь спиной к противнику.

– Ну все, с меня довольно! – он делает выпад топором, пытаясь насадить меня на острие лезвий. Я блокирую удар и завершаю движение контрприемом.

В этот раз мне удается пробить его оборону и взрезать доспехи. Пераксоло издает резкий крик и хватается за бок. Я снова вижу его кровь.

Он накрывает рану ладонью, но красные капли продолжают сочиться сквозь пальцы.

Зрители неистовствуют. С ободряющими криками они все теснее смыкают ряды, оставляя нам с богом все меньше пространства для маневра.