Войти в историю (СИ)

Нам вообще очень повезло, что местные настолько привыкли подчиняться богам, что готовы были выполнять любую прихоть. Первый гончарный круг собирали всем поселком. А уж когда люди поняли, что это вообще такое получилось, то восторгов было море. Ладно местные, Женька тоже чуть не прыгал от восторга, когда я изготовил первый немного кособокий кувшин.

— Папа! Ты такой молодец! — сыпал комплиментами сын.

— Егор, делай, сколько осилишь. Глиной тебя обеспечат, — попросил меня Виктор. — Наведаемся в гости к тем, кто ниже по течению, подарим, заведем знакомства.

— Я без паруса по Нилу больше не пойду, — обозначил я свою позицию.

— Бабы нитки уже заготовили. Займемся станком, пока гончарные изделия сохнут. Будет ткань — будет парус.

Ткацкий станок у нас получился довольно неплохим по местным меркам. На самом деле мы собрали по-быстрому из сырых палок и досок нечто страшное, но вполне функциональное. Все равно льна было мало. Виктор пообещал, что потом повторим в более совершенном варианте. Но затмить популярность гончарного круга станок не смог. По такой жаре местные предпочитали носить только набедренные повязки. Мы и сами давно щеголяли в трусах. Немногую сохранившуюся нашу одежду сложили в доме. Обгореть мы уже не боялись. Кожа покрылась загаром. А лишняя одежда доставляла только дискомфорт.

Потому ткацкий станок и обилие ткани вызвало у всех недоумение. Женщины послушно ткали, сменяя друг друга, пока не закончились нитки. Ширина полотна на нашем станке была не более семидесяти сантиметров. Виктор прикинул и решил, что пяти кусков по три метра в длину нам вполне хватит. Оставалось его наткать. Ваб даже сплавал в гости в левобережный поселок и в обмен на глиняную посуду привез еще кудели льна.

Возились мы с готовым полотном несколько дней. Повезло, что у Виктора оказался швейный набор в рюкзаке. Иглы мы берегли, как самую большую ценность. И сшивать парус никому не доверили. Полученное огромное полотно местных жителей сильно озадачило. Когда же мы начали крепить на лодке мачту, а затем и сам парус, то снова вызвали бурю восторгов. В очередной раз Ваб водил показывать улучшенное оснащение лодки прилетевшим пилотам. Парней идея заинтересовала. Жаль, что своим временем они не могли распоряжаться. Забрали положенные продукты, немного свежей рыбы, и снова улетели.

Мы же сразу стали собираться в путешествие вниз по реке. Где-то там выращивали пшеницу и ячмень. Хотелось поближе познакомиться с соседями. Если мы правильно поняли, то урожай зерновых собирали два раза в год. Но очень хотелось самим посмотреть всю технологию посева.

Виктор предполагал, что наши знания использования плодородного ила Нила преждевременны. Здесь еще хватает нераспаханных и неистощенных земель. Да и регулярные дожди способствуют орошению почвы без специальных каналов.

— Главное, что мы научили этому местных, и, — заверил я, — как бы там ни сложилось, мы-то точно знаем, что эти знания сохранятся и через тысячелетия. Пока же просто познакомимся соседями.

На том и порешили.

Часть 12

Кажется, больше всех радовался очередному путешествию Ваб. Мне его смышленость всегда импонировала. Он даже считать до шестидесяти умел. Похоже, что его специально обучали. Некоторые виды продовольствия шли на счет, и такой навык требовался.

— Нужно заняться образованием народа, — поделился я своей идеей с Виктором.

— Пусть Женька обучает, у нас другие задачи, — отмахнулся друг. — Под парусом мы не ходили ни разу, как он себя поведет, неизвестно.

Насчет паруса были и у меня большие сомнения. Мало того, что эта скудная тряпица соткана была наспех, так и по поводу размера мы могли не угадать. Потому сразу далеко отплывать мы не стали. Спустились от поселка метров на пятьсот и попытались вернуться при помощи новой снасти. Ветерок с севера дул хороший, и по задумке лодка должна была пойти вверх по течению при помощи паруса.

Как потом оказалось, предусмотрительность мы проявили не зря. У нашей лодки имелось своё мнение по поводу такого способа передвижения. К парусу и тяге, что задавал ветер, претензий не было. А вот лодочка подкачала. Отчего-то эта посудина сразу потеряла устойчивость. Да еще и парус кренился то в одну, то в другую сторону, несмотря на то что он, по идее, был прямым. В очередной раз лодка наклонилась так, что водой залило нам ноги.

— Спускаем парус и гребем в поселок, — скомандовал я.

— Егор, да не потонем мы, не переживай ты так, — возражал Виктор. — Это же, по сути, плот. Он теоретически не может перевернуться.

— Вить, домой, — проявил я настойчивость. — Вспомни, как Женька после посещения музея папируса смотрел информацию в интернете по тростниковым лодкам.

Виктор и сам Женька задумались, вспоминая.

— Там были лодки не то индейцев, не то кого-то из южной Америки, — припомнил сын.

— А принцип у них был как у катамаранов, — добавил я.

— Точно! — поддакнул Виктор. — Жень, мы еще с тобой рассуждали, что интересная конструкция, и два заостренных носа.

— Вот и нам нужно сделать вторую лодку, закрепить ее с первой, и тогда будет полная устойчивость, — сообщил я.