Войти в ту же реку

Каковы бы ни были причины и обстоятельства чрезвычайных происшествий, резидент несет полную ответственность за все, происходящее в резидентуре. О бегстве предателя было доложено Брежневу. «Ну что ж, – сказал Леонид Ильич, – это война, а на войне без потерь не бывает». Аксенова возвращают в Москву, где он работает несколько месяцев в штабном подразделении при начальнике ПГУ и затем назначается заместителем начальника одного из управлений разведки. С начала этого года генерал три раза побывал в командировке в воюющем Кабуле.

Теперь выходит, что он всю жизнь защищал Родину за пределами ее рубежей, а враг не дремал, тихо подкрался изнутри, чтоб сделать ядовитый укус. По словам перевертыша, им осталось существовать меньше десяти лет. Потом всё!..

Обдумав ситуацию, принял решение. Отступать поздно. Потянулся за телефонной трубкой, на диске телефона набрал номер. Длинные гудки растянулись на минуты ожидания.

– Слушаю! – послышался голос на другом конце провода.

– Василий Кузьмич, это Аксенов. Здравствуй.

– О! Генерал! Здравия желаю!

Ровным, спокойным голосом требовательно сообщил:

– Кузьмич, ты мне нужен. Срочно.

Голос Кузьмича из разухабисто-бравурного сразу стал серьезным.

– Когда? Куда?

– Выезжай немедленно. Заимка номер четыре. Пакет с распоряжением передаст Забияка.

– Понял.

Вот, кажется, и всё, что пока можно сделать в таких условиях!

Глава вторая. С устранением причины, возможно, исчезнет и следствие

От «первого» Головко вышел в расстроенных чувствах. Уже месяц минул с того времени, как «стал» на должность. Сам не ожидал такого. Карьера поползла вверх, практически самый молодой среди областных вторых секретарей, да еще в таком «теплом» месте, как Ворошиловградский обком партии. Область по всем показателям одна из первых, а значит – почет, уважение, награды, ну и, естественно, благосостояние. Все хорошо, да только старые ошибки кандалами на ногах повисли. Вернее, одна ошибка… И угораздило же его клюнуть на «красивую куклу», которая не разделяла его устремлений. Да и не любил ее Алексей. Упорное упрямство молодой девки планку снесло. Недотрога. Ошибку осознал после первого года супружеской жизни.

В голове прокрутился разговор с «первым»…

– Алексей Кузьмич, вам может показаться, что ваша личная жизнь касается только вас. Так бы оно и было, если б вы работали слесарем на заводе или в шахте рубили уголек. Вас тогда можно было вызвать на парткомиссию, пропесочить слегка, чтоб жизнь медом не казалась, а дальше сами решали бы, как жить дальше. При вашей должности никто не даст пачкать партию, а уж тем более я. Вы поняли, что я имею в виду?

– Уже донесли? – даже голос ослаб, готов был «дать петуха», но нотки возмущения «главный» все же услышал. – Быстро у вас…

– Теперь уже у нас с вами. И не забывайтесь! Еще чего не хватало, чтоб второй секретарь обкома партии при законной жене ходил по бл…ям!

Ей-богу, как пацана мордой о стол приложил. Конечно, в фигуральном смысле. Как же неприятно слушать! И ведь слова поперек не сказать. Прав! Что же делать?

Первый смягчился, требуя откровенности, спросил:

– Что у вас в семье произошло?

– Обычное дело. Оба поняли, что сделали ошибку, стали друг другу чужими людьми.

– Загуляла, что ли?

– Не интересовался. Видел ее давно… Скорей наоборот. Но та женщина, с кем я теперь, к названной вами категории никакого отношения не имеет.

Скорее всего, «первого» не слишком заинтересовали внутренние чувства молодого заместителя. Развивать тему дальше умудренный жизнью начальник не стал, с силой приложился кулаком по столу.

– Всё! Разговор окончен. Мальчишка! Ничего слышать про твои амурные делишки не желаю. Даю два месяца на решение семейных споров… Дал бы меньше, но тебе через три дня в командировку в Кузбасс съездить придется. Вернешься из Кемерово, спрошу по всей строгости.

…Вот так! И что прикажете делать? Ляльку бросать не хотелось, но и с Ольгой расстаться не получается. Что за страна такая?!

Прошел по коридору, в своей приемной через губу бросил секретарше:

– Ко мне никого не пускать!

– Понятно.

В кабинете первым делом достал из шкафчика початую бутылку «Арагви», стакан налил по «Марусин поясок», большими глотками выпил. Теплый коньяк своим духом заставил передернуться тело.

– Ф-фух! Клопами пахнет.