Войти в ту же реку

– Молодец, Витя. Уважаю. Не бросаешься на дензнаки, как собака на кость. Х-ха! Некоторые и за меньшее готовы башмаки лизать.

– Семен Аркадьевич, я для вас и без этого готов…

– Нишкни. Деньги спрячь. Сам разберешься, кому что причитается. А дело тут вон какое…

Цыганова еще в войсках приучили все делать основательно. Получив задачу, он не сразу бросился ее выполнять, или, наоборот, приостановив все, что с ней связано, оставить выполнение на более поздний срок. Шеф сказал, чтоб не торопился, две недели у него есть. Но для Виктора это не значит выполнить приказ в последний назначенный день. Нашел предлог, посетил школу. Познакомившись с жертвой лично, даже поговорил с ней. Но самое главное, «осмотрелся по сторонам».

Первым делом Виктор подтянул помощников. Добился, чтоб на две недели, в связи с оперативными мероприятиями по нейтрализации распоясавшегося насильника, их освободили от несения службы. Непосредственному начальству положил на стол подробнейший план работы по делу. В реальности «филькину грамоту», но оформленную грамотно, красочно и с указанием сроков исполнения. Комар носа не подточит! Пока занимался бумажной галиматьей, ребята уже работали «на земле». Можно сказать, ноги истоптали за два прошедших дня.

Позвонил полковнику:

– Это Цыганов! Прошу разрешения прибыть с докладом!

– Х-хы! – послышался в трубке смешок начальника. – Быстро же ты… А есть что доложить?

– Наметки.

– Хорошо. Я у себя. Заходи.

Докладывал по существу, как о проведении планового мероприятия. Чтоб было легче, он и все происходящее воспринимал как служебную необходимость. Чай, не монстр какой! Ему приказали, он сделал. Так легче.

– Товарищ полковник, группа готова к выполнению поставленной задачи. Маршруты изучены, место проведения определено, место нахождения Кутейникова взято под контроль. Сразу после проведения первой части плана приступим к зачистке насильника.

– Молодец, Витя. Но… ты ко мне ведь с каким-то вопросом пришел?

– Да. Семен Аркадьевич, вы знаете, что Головко брюхатая?

– Не понял.

– Она беременная.

Судя по лицу полковника, он об этом не знал. Но представленная подробность изменить что-либо могла вряд ли.

«Выходит так, что дражайший Алексей Кузьмич… Н-да!»

Отвлекшись от присутствия подчиненного, подошел к окну. Стоял и курил папиросу, пытаясь ухватить, вернее, вернуть мысль, краем крыла коснувшуюся мозга, но быстро спрятавшуюся в темноту. Что ж его торкнуло-то так, не успев окуклиться в вывод? Потер лоб рукой. Нет! Не вспомнить.

– Так ты говоришь…

– Беременная баба!

– Что, так уж и видно?

– Рожать, конечно, не завтра, только живот уже, как барабан средних размеров.

– Ну и сравнения у тебя.

– Виноват!

Стоп-стоп-стоп! Есть у Семена Аркадьевича друг армейский. В свое время на пару гоняли после войны бандеровскую шваль по лесам. Недавно звонил, жаловался, с дочкой проблемы. Врачи поставили диагноз, рожать не сможет. А она у него ребенок поздний, можно сказать у Бога выстраданный. Почему бы не помочь товарищу, тем более человек «на самый верх» смог добраться. Сейчас в Москве в министерстве большой кабинет занимает. Если не его, то уж сыну, Михаилу, может такого «пинка» дать, что погоны полковника самым малым покажутся. Ради такого стоит рискнуть.

Решение принял, обернувшись к старшему лейтенанту, заявил:

– Планы меняются, Витя. Значит, сделаем так…

* * *

Панночка в легком сарафане устроилась на лавочке у подъезда пятиэтажки через дорогу, от которой хорошо было видно высокое крыльцо и двери школы. Махина дома затеняла лучи горячего августовского солнца, а росшие прямо под окнами деревья создавали уют в этом безмятежном уголке. Четвертый час дня. Людей на улице мало, даже молодые мамаши с колясками в такую жару не рисковали гулять. Девушка с большим удовольствием грызла брикет какао с сахаром, запивая его лимонадом, глотая сладкую водичку прямо из бутылки. Ее нынешний покровитель и «работодатель», Константин Платонович, дед Костя, ей по этому поводу уже не раз пенял: «Ешь всякую дрянь, а потом мне твой организм чистить приходится! Ведь хочешь выглядеть стройной и красивой, а глотаешь все, что к руке прилипло!»