Войти в ту же реку

Семен Аркадьевич не поленился, развернул бумагу. Две пачки зеленых пятидесятирублевых купюр в банковских упаковках проявились на свет божий. Хмыкнул. Для простого работяги целое состояние. Подержал в руке, будто взвешивая по весу. На лице даже мускул не вздрогнул, привык к человеческим порокам, да еще вот к таким вывертам судьбы.

– Не слишком ли дорого ценишь жизнь дражайшей супруги, Алеша?

– В самый раз, Семен Аркадьич. – Знал, что делал. – Вы там поосторожней будьте.

– Что так?

– Меня Шрамко пасет.

– Юрий Меркурьевич в это дело лезет? Час от часу не легче! Тогда да. Осторожничать придется.

Один из заместителей председателя КГБ СССР, Виталий Федорчук, старый чекист, свою деятельность на почве контрразведки начавший еще в далеком тридцать девятом году, создал в структуре КГБ два управления по надзору за милицией. С тех самых пор приходится постоянно держать руку на пульсе, контролировать любую ситуацию, если она вразрез с законом шла. Генерал Шрамко хоть и «лег» под «первого» в Ворошиловграде, но при случае захочет выслужиться, хотя бы в сводках попасть Андропову на глаза. Алексею Кузьмичу придется все же помочь. Слишком много знает. Здесь так, либо в расход пускать, либо помогать. Брук выбрал второе. Потом, если нужда будет, такого человека на привязи удержать можно, а коли что – подтянуть.

Улыбка пробежала по морщинкам лица.

– В области орудует опасный преступник, на счету которого ряд дерзких, особо опасных преступлений. Изнасилования и разбои. Может, слыхал?

– «Первый» при мне с начальника областной милиции стружку снимал.

– Вот! Хитрый гад. Но «почерк» уже приелся. В ночное время встречает одиноких женщин на остановках общественного транспорта, сопровождает их до малолюдных, слабоосвещенных мест. Там нападает, применяя удушающий захват, а затем под угрозой ножа совершает насильственный половой акт, после чего… Сам понимаешь. Сыщики, что называется, валятся с ног от усталости, разыскивая негодяя. Подобрались, можно сказать, вплотную. Я уж хотел «добро» на задержание дать, но теперь погожу малость. Только придется негодяя при попытке к бегству прямиком к отцу небесному на встречу отправлять. Так что уезжай, Алеша, и выбрось из головы всякое беспокойство. Все сделают как надо, ни один Шрамко не докопается.

– Спасибо, Аркадьич! – после разложенной на пальцах схемы предстоящего мероприятия голос Головко сел, стал хриплым. – Ты это… Постарайтесь, чтоб не слишком мучилась.

Полковник хохотнул. Не к месту, но сдержаться не смог. Добрый Алешка человек, о женщине, с которой несколько лет прожил, беспокойство проявляет. Успокоил:

– Постараются. О! Вон и шофер твой возвращается. Прощаться нам пора…

Под конец рабочего дня Брук вызвал Цыганова. Молодой, крепкий парень всегда импонировал полковнику. К нему он попал пять лет назад, сразу из школы милиции. За плечами у Виктора к тому времени была только срочная служба во внутренних войсках. Тем не менее у лейтенанта имелась природная хватка и умение работать в команде… в команде Брука.

– Проходи, Витя. Вызывал. Присаживайся. Смотрю, возмужал ты. Заматерел. А все в лейтенантах ходишь!

– Так ведь, товарищ полковник…

– Знаю-знаю!

Достал из ящика стола погоны с двумя просветами, на которых поблескивало по три звездочки. Обойдя председательское место в кабинете, встал напротив, положил их перед опешившим подчиненным. С улыбкой произнес:

– Поздравляю, Виктор. Заслужил.

Молодой поднялся на ноги. Радость на лице сама за себя говорила о душевном чувстве.

– Спасибо, товарищ полковник!

– Молодец! Отменно Родину и правопорядок защищаешь. Приказ только завтра объявят. Ну, а я, на правах твоего товарища, решил это сделать уже сегодня. Давай, что ли, звездочки вспрыснем, чтоб в звании поскорее росли.

– Так…

– Нет-нет! По чуть-чуть. Мне старику много употреблять врачи не велят, но за тебя я выпью.

Цыганов принял правила игры. Ну, захотелось полковнику выставить себя в таком свете – пусть! Его дело! А то он не знает, что «мудрый филин», как за глаза величают Брука, если необходимость возникнет, может в одиночку и ведро «беленькой» под хорошую закусь уговорить.

Закуска у начальника, выставленная на стол, была нехитрая. Хлеб, сало, порезанная ломтями «варёнка», ну и помидоры с огурцами. Часы в кабинете, повешенные над входной дверью, прямо напротив портрета «Железного Феликса», отщелкнули стрелками окончание «рабочей страды». После этой минуты в здании милиции оставалась только дежурная смена, да еще те, которым работа заменяла личную жизнь. Значит, почти никого.

– Банкуй! – приказал начальник.

Когда поллитрушку оприходовали до половины, полковник, будто и не употреблял спиртного вовсе, твердой походкой прошел к сейфу. Из его чрева достал пачку денег. Так же неторопливо умостился на место, рукой по столу подсунув купюры к Виктору.

Ого! В пачке сто «листов», каждый по полтиннику! Это что ж такого предстоит делать, если так щедро платят. Обычно Цыганов довольствовался гораздо меньшим. От такой мысли и больших денег на столе брови его как по команде поползли наверх.