Вокалистка

— Егор, в министерство.

Замминистра рыбной промышленности Нефедов принял руководителя фирмы «Океан» по-деловому без привычного радушия. Они обсудили выполнение планов, повышенные обязательства к Первомаю, и Фельдман покинул кабинет. Вместо лифта он направился в туалет и надолго засел в кабинке. Минут через десять в туалет пожаловал Нефедов. Вскоре они мыли руки, стоя у соседних раковин и шумно сливая воду. Их взгляды скрещивались только через зеркало.

Нефедов цедил сквозь зубы:

— Под тебя копают, Фельдман. Меня предупредили сверху, что многое органам уже известно. Кто-то болтает лишнее.

— Кто? Все повязаны, мы работаем как раньше.

— Вот и подумай, что изменилось за последнее время. А ко мне не приходи и не звони. Все! — отрезал чиновник и покинул туалет.

По дороге обратно Фельдман неустанно размышлял над справедливым предупреждением замминистра: что поменялось в его окружении в последние дни? И первое, что лезло в голову — появление барышни со шрамом.

Сначала ее заметили в «Арагви». Сопровождавший парень строчил в блокнот компрометирующие записи, а она отпустила замечание про звук коньяка, мол, не такой, надо, как в банкетном зале, куда она даже не спускалась. Вдобавок ко всему красные «жигули» с этой парочкой дважды были замечены на хвосте у Фишмана. Случайность ли это? Ой, не смешите мои тапочки.

— Приехали! — бодро сообщил водитель, задумавшемуся начальнику.

Прежде чем выйти из машины Фельдман пристально посмотрел на верного и исполнительного Егора. Когда-то он отмазал шофера грузовика от обвинения в хищении продуктов и приблизил к себе. С тех пор поощрял личной премией, используя здорового детину для особо щепетильных заданий. Кажется, пришло время для нового поручения. Фельдман похлопал Егора по плечу, одарил несколькими купюрами и объяснил, что нужно узнать сегодня.

Вечером преданный водитель докладывал хозяину, что красные «жигули» вот уже несколько дней пасутся около дома Фишмана и около магазина, где тот работает. Соседи по дому запомнили женщину со шрамом, и экспедиторы магазина ее видели.

Это планомерная слежка, убедился Фельдман. Действуют на расстоянии, но многое уже узнали. Как? Непонятно. Но баба со шрамом ключевое звено в слежке, иначе бы ее не использовали для операции, где требуется незаметность.

Надо что-то делать. Что-то радикальное, но верно рассчитанное, чтобы одним махом избавиться от опасной парочки. Он разработает план, а Егор исполнит задуманное.

41

Генерал Линьков пребывал в хорошем настроении. Он довольно потирал руки, и расхаживал по кабинету, что не позволяло присесть полковнику Трифонову.

— Твоя Вокалистка не фея, а ведьма. Наша ведьма! — Генерал по-дружески стукнул полковника по плечу: — Ты скажи, она и правда раздевается, чтобы лучше слышать? Голый микрофон, мать твою!

— Не всегда.

— Про особый подход к ней болтал, — погрозил пальцем генерал. — Теперь я понял, почему ты не отдал раздевающуюся бестию нам. Кто там с ней ездит? Сорокин. Мне бы такую службу в его годы.

— Как результаты? — спросил Трифонов, чтобы перевести разговор в деловое русло.

— То, что доктор прописал. Схема хищений ясна, масштабы впечатляют. За такое дело можно новые звездочки получить.

— Пора брать фигурантов. Всех и сразу, — предложил Трифонов.

— Сразу — это не проблема. А вот всех… — Линьков умерил свою энергию, остановился около окна, сложил руки на груди. — В этом деле ниточки уходят наверх. Высоко. Надо продолжить слежку, чтобы поймать крупную рыбу.

— Мы ведем Фишмана или переключаемся на Фельдмана? — уточнил Трифонов.

— Из телефонной прослушки мы узнали, что в субботу Фельдман назначил Фишману встречу на своей даче. Фельдман был взволнован, говорил, что будет важный разговор, сообщил, что позвал покровителя. — Линьков развернулся. — Короче так! Ты ведешь Фишмана, мы остальных. Все дорожки приведут к даче Фельдмана, там и посмотрим, как работает наша Вокалистка.

Формулировка «наша» — неприятно задела Трифонова. Вокалистка его агент, только его! Это он опекал ее отца, Композитора, и чуть не поплатился за это карьерой. Это он нашел Вокалистку, поверил в ее возможности и заставил работать на Контору. Если бы не он, Сана Шаманова мотала бы срок в тюрьме, а страна лишилась бы главных аргументов на переговорах с американцами. Но служба такова, что как только появляется весомый результат, начальство тут же хочет к нему примазаться. А если результат обеспечивает «палочка-выручалочка», то не грех отнять волшебную палочку у подчиненного. Трифонов посчитал необходимым самому участвовать в операции, чтобы генерал не увел у него ценного агента.

В субботу утром у дома Фишмана в красных «жигулях» дежурили трое: капитан Сорокин и агент Вокалистка привычно расположились на передних сиденьях рядом с аппаратурой, а полковник Трифонов сидел сзади. Алексей первым засек чету Фишманов, выходящих из дома, сделал несколько фотокадров и сказал в микрофон.

— Одиннадцать сорок, Фишман с супругой вышел из подъезда, сели в свою «волгу». Начинаем преследование.

Он передал микрофон Вокалистке и завел двигатель. Трифонов контролировал работу подчиненных.