Вокалистка

Трифонов прошел в гостиную. В угловом кресле дремала Вокалистка. При появлении начальника ее глаза распахнулись, и стало ясно, что девушка отнюдь не спала, а целиком погрузилась в созерцание безразмерного потока звуков окружающего мира.

— Свои убивают своих, — брезгливо произнесла Вокалистка.

«Легко быть чистюлей, не имея погон, а служивые люди действуют по приказу», — мысленно оправдал себя полковник, а вслух упрекнул:

— Ты же помнишь, как сама поучаствовала. — Он скривился, как от зубной боли и рубанул рукой: — Приказываю забыть! Наша миссия закончена!

Легко сказать, Сана хорошо помнила смонтированную аудиозапись разговора министра внутренних дел и его зама. На кассете была ложь, но трупы-то предъявили настоящие!

Евгения Корман подошла к окну, сцепила руки на груди:

— Двойное жестокое убийство, но никто ничего не узнает. Все куда-то идут, едут, спешат. У москвичей другие заботы.

Вокалистке не требовалось смотреть в окно, чтобы видеть спешащих прохожих. Ее слух сканировал пешеходов, поток машин и проникал дальше под крышу американского посольства. Еще до прихода Трифонова она уловила в стенах посольства разговор, который сейчас приобретал особую актуальность. Не все слова она понимала, но американцы упоминали имя Андропова.

Сана подошла к окну, приоткрыла раму, расстегнула блузку. Теперь она хорошо слышала тайный разговор и повторяла английские фразы вслух. На лице Корман, прекрасно знавшей английский, росло удивление. Вскоре ее вид был настолько обескураженным, что, когда возникла пауза, Трифонов в нетерпении спросил:

— Что ты узнала?

— Американцы насмехаются над нами, — растерянно ответила Евгения.

— Говори конкретно.

— Они хвастаются, что начальник шифровального отдела был завербован ЦРУ. Он жив. Ему помогли сбежать вместе с женой в Финляндию в багажнике автомобиля с дипломатическими номерами.

— Вот, ублюдки! А про Андропова? Что точно они сказали про Андропова?

— Дословно: даже свой провал он использовал для укрепления власти. И еще… — Корман замялась.

— Что еще?! — требовал Трифонов.

— Ради власти он пойдет по трупам.

— Ты точно перевела? — спросил полковник и махнул рукой: — Даже если точно, это наши враги, они не такого наговорят.

В поисках поддержки, Корман посмотрела на Вокалистку. Сана молчала, прикрыла окно и вернулась в кресло. Она обхватила колени руками, с минуту подумала и посмотрела в глаза Трифонову:

— Если Шеймины живы, то кого убили вместо них?

— Не обязательно, — оправдывался полковник. — Зачем убивать, люди гибнут каждый день. Могли найти подходящее тело на кладбище.

Корман поддержала начальника:

— А даже если так. Это же для дела, для высших государственных интересов.

— Ради государства можно убивать? — усомнилась Сана.

— Так было во все времена! — отрезала Корман. — Сильное государство не боится применять силу.

Полковник вмешался и развел женщин, как рефери на ринге.

— Хватит о делах! Евгения, приготовь кофе. Ступай на кухню. — Оставшись наедине с Саной, он улыбнулся ей и сказал: — Кстати, хирург дал положительное заключение. Можешь готовиться к операции, он избавит тебя от шрама.

Недавно Трифонов водил девушку к доверенному пластическому хирургу, менявшему внешность разведчиков. Тот изучил шрам Саны, провел общее обследование организма, взял анализы и обещал дать ответ: возьмется ли он за сложную операцию. И вот ответ получен.

— Правда! Когда? — радостно подскочила девушка.

— Стоит мне ему позвонить и…

Сана чмокнула начальника в щеку и закружилась по комнате. Глядя на счастливую девушку, полковник надеялся, что она выкинет из головы услышанное в американском посольстве. Лучше забыть об этом. Если всплывет правда о беглом агенте ЦРУ — Андропова отправят в отставку. А тот готов на все, чтобы остаться у власти, в этом американцы правы.

Через два дня Трифонову предстояла встреча с Андроповым. Полковник уже привык к особым отношениям с всесильным председателем КГБ, но за час до аудиенции ему позвонили.

— Благодарю за службу, Сергей Васильевич, — сухо приветствовал Андропов. — Лично принять не могу. Если есть, что сказать, говорите.

— Группа готова к новым заданиям, — выпалил Трифонов.

— А в прежнем деле ничего нового? — вкрадчиво спросил председатель.

Особый тон и последовавшая пауза смутили Трифонова. В голове прокрутились десятки вариантов, и он понял — его проверяют! Андропову известно о побеге начальника шифровального отдела, а слить эту информацию могла только Корман! Ну конечно, негласный контроль друг за другом — это альфа и омега службы безопасности. Пока он следит за противником, за ним следят свои. И как он не додумался раньше!

Ну что ж, выхода у него не осталось, молчать нельзя, и так два дня прошло. Трифонов откашлялся и доложил о подслушанном разговоре американцев. Заверил, что проверял информацию, поэтому не спешил с докладом.

Андропов не удивился и никак не прокомментировал новость. Он сосредоточился на Вокалистке и говорил о ней, как о шиле в заднице:

— Опять эта девка с ушами локаторами. Ее никто не просил, а она подслушала. По личной инициативе, ведь так?

— Так точно, — подтвердил полковник.