Вокруг Апокалипсиса

Единственным уважаемым, влиятельным и опытным политиком во Франции остался герцог Бургундии Жан Бесстрашный, яростный противник партии арманьяков, ставивших на династию Валуа. Год спустя Жан Бургундский предлагает дружбу и помощь английскому королю, признавая за ним и его наследниками право на французский трон, назвав Генриха тем, кто «…по праву король Франции, и тех, кто по праву будут королями Франции».

Судьба страны не просто повисла на волоске. Этот волосок был перерублен клинком Бургундца. Де-факто независимая Франция прекратила свое существование, осталось оформить это положение-де-юре.

Глава XI. Жанна

На грани окончательного краха

После определенной стабилизации положения Франции в Столетней войне при короле Карле V Мудром и последующем воцарении Карла VI Безумного, королевство в итоге вновь оказалось в положении, которое даже критическим назвать сложно — скорее, оно было безнадежным. К череде проигранных битв наподобие Креси и Пуатье добавилось поражение при Азенкуре, в стране началась гражданская война между бургиньонами и арманьяками, а когда в Англии династия Ланкастеров сменила Плантагенетов и утихла междоусобица, англичане, не желавшие отказываться от претензий на французскую корону, вновь вторглись на материк.

Аллегория гражданской войны, миниатюра XV века. Волк (Луи Орлеанский) пытается похитить из палатки с королевскими лилиями (Франция) корону, ему противостоит лев (Жан Бургундский).

Мы не станем описывать долгую и сложную историю конфликта бургиньонов и арманьяков, внутренних неурядиц и распрей во Франции, а потому ограничимся констатацией факта: по договору в Труа от 21 мая 1420 года наследником французского трона и преемником Карла VI Безумного назначался король Англии Генрих V Ланкастер, законный наследник дофин Карл де Валуа от трона отстранялся, в Париже при поддержке бургундцев обосновался французский наместник, а после неожиданной смерти короля Генриха V регент — Джон Ланкастер, герцог Бедфорд.

Джон Ланкастер, герцог Бедфорд, регент Франции. Миниатюра 1430 г.

Все это означало, что Франция полностью потеряла независимость и перешла во владение английской короны. Разумеется, дофин Карл договора в Труа не признал, бежал из Парижа и основал свой двор в городе Бурж при поддержке южных областей Франции. Положение дофина несколько облегчалось тем, что после смерти Генриха Английского королем стал младенец Генрих VI, до совершеннолетия и коронации которого должны были пройти долгие годы. Ключевое слово здесь — «несколько», ибо «буржский королек» практически не располагал реальной военной силой, а его призрачное королевство было готово рухнуть — хватило бы одного решительного удара, который англичане не преминули нанести.

Главнейшей стратегической точкой на карте фронтов Столетней войны к 1428 году стал город Орлеан, все еще находившийся под контролем верных дофину Карлу сил. Переоценить значение Орлеана крайне сложно — владевший городом контролировал дороги на юг и юго-запад. Если бы англичане перешли реку Луару и соединились с войском в принадлежавшей им Гиени, то открылась бы перспектива широкого наступления в южные провинции. Оборонять их правительство в Бурже за отсутствием серьезных укреплений не могло. Словом, взятие Орлеана и, главное, каменного моста через реку означало для остатков Франции Валуа стратегическое поражение и окончательную потерю государственности.

Летом 1428 года регентский совет под председательством Бедфорда принял решение любой ценой захватить Орлеан и перейти Луару. В Кале высадилась армия под командованием графа Солсбери, которая в октябре подошла к городу, попутно захватив крепости на Луаре, а сам Бедфорд со ставкой переехал из оккупированного Парижа в Шартр — поближе к месту действия. Началась осада, к которой французы успели подготовиться. 21 октября граф Солсбери скрытно переправил на противоположный берег небольшой отряд, захвативший форт Ла Турель, прикрывавший мост. Французский командующий, Жан бастард Орлеанский, впоследствии более известный как граф Дюнуа (титул он получил только в 1439 году), приказал разрушить несколько пролетов моста, и город остался без подвоза продовольствия. Впрочем, положение англичан было ничуть не лучше: снабжение оказалось из рук вон плохим, на дорогах было неспокойно, в окрестностях орудовали отряды сторонников дофина и партизаны из числа крестьян, которым английские грабежи давно стояли поперек горла.