Вокруг Чехова. Том 2. Творчество и наследие

— Я ничего не предсказываю, господин министр. Вы меня спросили, будут ли наши солдаты к Рождеству в Москве. Я сказала вам мое мнение об этом. Мое мнение может быть и верным и ошибочным.

Геббельс смотрит на меня подозрительно. Воцаряется неловкое молчание».

Конец войны. Ольга Чехова, ее дочь Ольга, внучка Вера, друзья прячутся от бомбежек в погребе под домом. Потом появляется советский офицер. Он спрашивает Ольгу, не родственница ли она О. Л. Книппер-Чеховой?

— Она моя тетя.

И вскоре Ольга Чехова на советском самолете летит в Москву. Четверть века спустя она снова видит Красную площадь, ходит по московским улицам, беседует с москвичами.

«Мне стало теперь ясно, что Россия перенесла большие разорения и потери, чем все союзники и противники, вместе взятые. И последствия войны поразили здесь каждого отдельного человека и гораздо больше, чем в какой-либо другой стране».

26 июля 1945 года Ольгу Чехову доставляют на самолете обратно в Берлин.

В 60 лет Ольга Чехова начинает новую жизнь. Она переезжает из Берлина в Мюнхен. И здесь, в центре Баварии, она открывает салон косметики.

«Что я вкладываю в дело? Знание косметики, нашей и заграничной, приобретенное мною в течение десятилетий; в дополнение к ним: диплом из Брюсселя, диплом Института красоты из Парижа, университетские открытия Берлина и Мюнхена, подтвержденные советами известного русского биолога, доктора Богомольца, который дополнительно рекомендовал мне несколько рецептов».

«Друзья и знакомые начинают все чаще пользоваться моими кремами и масками, играя роль подопытных животных. Я имею успех среди молодых людей, которым их кожа причиняет неприятные заботы. И наконец, я пользуюсь собственным опытом женщины, которая жила открытой жизнью, всегда была на виду, всегда должна была хорошо выглядеть, безразлично, пострадала ли от грима ее кожа, или нет».

Руководимая Ольгой Чеховой фирма получает многочисленные награды на выставках — например, интернациональное Гран-при в Венеции.

В эти годы и начинается моя переписка с Ольгой Константиновной.

Я посылаю ей все, что печатала о Чехове, о его семье.

«Дорогая, милая Женя! — писала она мне 22 октября 1976 года. — Как я обрадовалась, получив Ваши две книги и письмо. Большое, сердечное спасибо. Очевидно, Вы почувствовали, что мое желание — время от времени иметь журнал „Наука и жизнь“.

У меня гостит сейчас моя сестра Ада — она с восторгом бросилась на чеховскую книгу (речь идет о выпуске „Чеховских чтений в Ялте“). Ведь она уже многие годы была переводчицей писем тети Оли и дяди Антона (живет в Берлине, ГДР).

Спасибо, обнимаю Вас, целую.

Ольга Чехова».

15 июля 1979 года исполнилось 75 лет со дня смерти Чехова, а 29 января 1980 года — 120 лет со дня его рождения. К этим датам были приурочены чеховские выставки в ФРГ — по материалам нашего литературного музея. Выставки должны были экспонироваться в Дюссельдорфе, Майнце и Баденвейлере.

В апреле 1979 года в Майнц вылетела Галина Федоровна Щеболева, заведующая московским Домом-музеем Чехова, моя хорошая знакомая. Ей предстояло развернуть выставку. Вернувшись из поездки, она рассказала:

— Среди экспонатов выставки были личные вещи Чехова, его автографы, портрет писателя кисти В. Серова, многое другое. Времени на монтаж было очень мало, а главное — встретил меня директор тамошнего Музея довольно недружелюбно. День приезда был трудный, нервный, напряженный. В разгар работы меня вдруг пригласили к телефону. Звонок из Мюнхена. Оказывается, меня разыскивает Ольга Чехова.

В телефонной трубке звучал красивый и, как мне показалось, очень молодой голос. Без малейшего акцента, на чистом русском языке, хочется сказать — с мхатовским произношением, говорила Ольга Константиновна слова привета. Сказала, что радуется успехам выставок Чехова и гастролей Художественного театра. Сожалела, что из-за нездоровья не сумеет приехать на открытие нашей выставки. Просила звонить, предлагала помощь. Но она мне уже помогла — своим звонком. После него отношение ко мне сразу же заметно изменилось. Директор перестал мешать своим сотрудникам участвовать в нашей работе.

Через два дня последовал второй звонок Ольги Константиновны. Она интересовалась, как идет работа. Говорила, что не может себе представить, как можно подготовить большую выставку за четыре дня. Я рассказала о своих помощниках, местных энтузиастах. Среди них — видный исследователь и переводчик Чехова Петер Урбан.

Ольга Константиновна с гордостью рассказывала о своей внучке, Олиной дочке Вере: она стала актрисой и принята была в тот год в Мюнхенский драматический театр.