Вокруг мяча

Эти болельщики разных команд
Вправду больны, без кавычек.
В разные стороны тянут канат
Вкусов своих и привычек.

Как океана раскатистый шаг,
Яростно и упоенно,
Нынче стоит у планеты в ушах
Рев стадиона.

Эта безумная жажда страстей
Движет без устали ими.
Ближе уюта и слаще сластей
Нового идола имя.

То, что спортсмены кричат, — не слыхать
Или слыхать отдаленно.
Только висит над землею опять
Стон стадиона.

Им все равно, на каких берегах
Это футбольное поле:
В дальней столице, в самих Лужниках
Или в поселке, при школе.

Доброе что-то в душе приоткрыв,
Сдержанно и просветленно
Катится вдаль бескорыстья порыв —
Вздох стадиона.

Константин СИМОНОВ, Вадим СИНЯВСКИЙ ОТКРЫТИЕ ФУТБОЛЬНОЙ АМЕРИКИ

В Уругвай, в Монтевидео, прилетели из Рио-де-Жанейро. Позади осталась первая футбольная встреча в Бразилии с клубом «Васко да Гама». Нелегкая и потому, что встретились с сильным противником, и потому, что играли в непривычных условиях: в декабре стоит влажная жара (32 градуса в тени).

Не привыкли и к мгновенной перемене во времени (разница на 6 часов). Эта перемена не дает возможности нормально ни засыпать, ни пробуждаться. Между днем и ночью почти нет разницы; так же жарко, влажно и душно.

А в общем, все это сейчас позади: и первый матч на Американском континенте, и объятия, поцелуи, и аплодисменты, и непривычное по нашему зимнему времени обилие цветов в комнате, таких пахучих, что потом от них болела голова.

В прошлое ушел и ничейный счет (1:1), обоюдно обидный и для нас и для наших противников, как и мы, рвавшихся к победе.

Позади, наконец, осталась и дружеская встреча после матча на водной станции клуба «Васко да Гама», где наш Борис Кузнецов плясал «Цыганочку», один из авторов этой корреспонденции (а точнее — Вадим Синявский) сидел за роялем, а нападающий бразильской команды (он же автор гола в наши ворота) Альмир танцевал ошеломительный по темпу и темпераменту бразильский танец.

В тот же день — 11 декабря — в восемь часов пополудни (в 2 часа ночи 12 декабря по московскому времени) мы под лучами заходящего и достаточно теплого солнца едем на стадион «Центрио», что в переводе значит «Стотысячный».

Это название, по свидетельству уругвайцев, оправдывает себя далеко не всегда, но сегодня оно настолько оправдано, что даже полицейские готовы пожаловаться на отсутствие места.

Как рассказать об этом матче?

Давайте сделаем вид, что мы еще не знаем его результата.

В этот момент мы расходимся. Один из нас выходит на поле вместе с командой, встречаемой грохотом аплодисментов, а другой садится на трибуне, имея со всех четырех сторон уругвайских болельщиков.

Свисток судьи, и мы не видим ни торжественной минуты обмена вымпелами, ни розыгрыша ворот — мы видим только вдруг вынырнувших из толпы людей с букетиками, букетами, букетищами, корзинами 'цветов, которые затем положены и поставлены за боковой линией поля.

Свисток уругвайского судьи Марио Эстебан (кстати сказать, отлично судившего весь матч). Зрители наконец садятся, и мы видим поле.

Будем вести наш репортаж с двух точек.

Первая точка: у самой боевой линии близ ворот, на траве, в темпераментном окружении запасных игроков.

Вторая точка: тринадцатый ряд центральной трибуны, тоже в достаточно темпераментном окружении уругвайцев, имевших возможность уплатить за свои места солидные деньги.

Нас разъединяют забетонированный ров и колючая проволока, которыми огорожено футбольное поле во избежание контактов публики с судьей и игроками.

Однако мяч уже в игре!

Первая минута — первый угловой у ворот команды «Насьональ». За ним следуют еще восемь подач с угла поля, которые, однако, не приносят успеха.

Под часами по-прежнему 0:0.

Все атаки динамовцев разбиваются о виртуозную защиту уругвайцев, которые атакуют редко, но каждый раз остро, опасно, темпераментно. Но вот одна из уругвайских атак заканчивается стремительным голом в наши ворота.

Дадим стенограмму этих мгновений с двух точек нашего зрения.

Внизу: тренер динамовцев Михаил Якушин, сидящий у самой линии ворот (уже незаметно для себя сползший со скамейки на траву), кричал: «Назад! Не отпускай его, держи, не давай бить!» А сидящие рядом запасные кричали ласково-уменьшительно, как добрая няня: «Юренька, спокойно! Володенька, хорошо!», — хотя именно в эту секунду Володенька как раз сыграл совсем нехорошо!