Вокруг мяча

Хорошие нападающие на траве не валяются.

…………………..

Николай ОЗЕРОВ, народный артист РСФСР, заслуженный мастер спорта СССР МОЙ РЕПОРТАЖ

…В 1958 году я комментировал финальный матч на первенство мира по футболу между сборными командами Бразилии и Швеции. Шла последняя минута встречи, бразильцы выигрывали 4:2, и тогда малоизвестный футболист, а ныне всемирно прославленная футбольная величина— Пеле, великолепно обыграв двух защитников команды противника, неотразимым ударом забил пятый мяч в ворота хозяев поля — 5:2.

Я заканчиваю репортаж, а в это время… Нужно вам сказать, что когда мы отправляемся в служебную командировку за границу, то стараемся найти в советском посольстве какого-нибудь страстного любителя спорта, знающего язык этой страны, и просим его посидеть в нашей комментаторской кабине во время передачи. Чтобы в случае необходимости он мог помочь. Рядом со мной находился советник посла. Он взял меня за руки и показал на поле — мол, смотри, мяч не засчитали…

Смотрю на поле: бразильцы во главе со своим капитаном бросились к арбитру и что-то выясняют. Мяч Пеле забил прекрасно. Он перебросил его через одного защитника, обежал стороной, поймал мяч в воздухе на правую ногу, затем перебросил мяч через другого защитника, обежал с противоположной стороны, поймал мяч в воздухе на левую ногу, перевел на правую и, как мы говорим, неотразимым ударом забил мяч в ворота хозяев поля.

Как закончился финальный матч на первенство мира — 4:2 или 5:2? Показатель счета прежний — 4:2. Комментаторов нас было сорок. В Стокгольме на стадионе «Росунда» не было комментаторских кабин. Был такой длинный стол, вроде стола президиума. Все сидели рядом и во вставные губные микрофончики на разных языках рассказывали своим слушателям о том, что происходит. Все сидят, смотрят друг на друга, пожимают плечами — никто не знает, как заканчивать репортаж — 4:2 или 5:2? Рядом со мной сидел известный польский комментатор Добровольский. Он меня тихо спрашивает:

— Какой счет?

Я отвечаю:

— Не знаю.

И тогда он прямо в микрофон говорит, что вот мой коллега Озеров из Советского Союза полагает, что счет 4:2. Я такой вольности допустить не мог. Знаками прошу своего помощника, чтобы он быстро сбегал вниз, в судейскую комнату, выяснил, в чем дело, а сам, волнуясь, начинаю фантазировать вокруг первенства мира, — дескать, эта команда играла хорошо, а эта похуже, этот футболист оправдал доверие, а этот нет. Время идет. На стадионе вручают победителям кубок «Золотой богини». Ликование, радость, объятия, поцелуи, круг почета, молитвы, слезы, огорчения. Администратор бразильской сборной в нарушение этикета по ошибке ударяет по плечу… шведского короля.

Мой помощник оказался человеком весьма оперативным. Он привел руководителя пресс-центра, который потихонечку стал излагать прописные истины. Мол, если бы судья засчитал гол, он поставил бы мяч на центр или дал бы возможность понять, что мяч засчитан. Словом, ничего не изменилось — 4:2. Кончайте работу! И когда мне уже нечего было говорить радиослушателям, я выдохся, то сказал: «Дорогие друзья, а какая нам с вами, собственно, разница — что 4:2, что 5:2, все равно Бразилия — чемпион мира». И закончил репортаж. Только я сдал станцию, как диктор сообщает по стадиону, что судья пришел в судейскую комнату и подтвердил правильность забитого пятого мяча. Перевернули цифры. Счет стал 5:2 в пользу сборной Бразилии. Хорошо, у меня еще была телефонная связь. Я сообщил моим товарищам об ошибке, и они успели в ближайшем выпуске «Последних известий» приплюсовать к четырем мячам еще и пятый, забитый Пеле.

Что же произошло на самом деле?

По неписаному закону мяч, как самый драгоценный сувенир, на всех чемпионатах мира всегда доставался в награду лучшему арбитру мирового первенства. И вот судья, засчитав пятый гол в ворота сборной Швеции, взял этот мяч в свою личную домашнюю коллекцию и понес его с поля.

Бразильцы, видя, что такое безобразие происходит на их глазах, бросились к судье. Они стали умолять его отдать мяч им. Они говорили, что этим мячом сейчас пять раз поразили ворота сборной Швеции, что у них в Рио-де-Жанейро, в Южной Америке, нет дороже сувенира, чем этот мяч. Судья нес мяч с поля и громко говорил: «Нет, нет, нет. Мяч мой, уйдите, расступитесь!»

В это время на поле появился маленького роста, лысый человек— массажист бразильской сборной. Он подкрался сзади к арбитру, под неописуемый восторг всего стадиона выбил у него мяч, подхватил и под аплодисменты переполненного стадиона скрылся в раздевалке.

Через четыре года, когда наш советский арбитр Николай Гаврилович Латышев был признан лучшим футбольным судьей мирового чилийского первенства 1962 года, он зашел к нам в гостиницу накануне финального матча, и мы ему сказали:

— Коля, бойся. Массажист бразильский здесь.

Латышев улыбнулся:

— Я знаю, я видел, я… шило возьму. Вот пропорю мяч, спущу его, пусть попробует у меня отнять.