Вокруг мяча

— Я вчера в Большом видела «Спартак».

— А с кем он играл?

Рисунок Б. ЛЕО

Лев ЯШИН, заслуженный мастер спорта СССР, олимпийский чемпион ФИНТ НА КРАЮ ПРОПАСТИ

44 бутса старательно, уныло, монотонно утаптывали изумрудный газон на небольшом пятачке футбольного поля, сгрудившись в прямоугольнике штрафной площади. Эти 44 бутса принадлежали 21 футболисту и судье. А на противоположном конце поля, в другой штрафной, одиноко маячила фигура в черном свитере.

21 футболист — это игроки двух команд — СССР и Индонезии. Их бутсы бороздили в тот день, душный летний день 1956 года, траву великолепного Олимпийского стадиона в Мельбурне. А та самая фигура, что расположилась у других ворот, был я, вратарь сборной СССР, которая проводила свой второй матч футбольного турнира Олимпиады.

Странный это был матч. Ничего похожего ни до, ни после за всю мою жизнь футбольного долгожителя я не видал. Перед тем мы без особого труда обыграли команду ОГК (объединенную германскую команду), и вот теперь нам предстоял еще менее обременительный матч с индонезийской командой, должно быть, самой слабой из тех, что собрались в Мельбурне. Впереди нас ожидали действительно грозные соперники — сборные Болгарии и Югославии. И путь к встрече с первой из них выглядел простым и гладким. Его перегораживал единственный, совсем крошечный барьерчик в лице команды Индонезии. Преодолеть его казалось всем нам делом пустой формальности. Просто выйти на поле и забить в их ворота за полтора часа несколько мячей. Сколько? Не столь важно. Сколько захотим, столько и забьем…

И вот мы вышли на поле. И помчались на индонезийскую половину, и мяч на первой же минуте оказался в их штрафной площадке. Вслед за мячом в нее ворвалось большинство наших игроков и почти все их.

Какие чудеса творили в тот день наши знаменитые форварды! Как перетасовывали друг другу пяткой мяч Стрельцов и Иванов! Как лихо проскакивали по флангам наши реактивные края Ильин и Татушин! Как уверенно подключались к атакам полузащитники Нетто и Воинов! А когда их примеру последовали и защитники, трибуны уже не умолкали от веселого гомона и аплодисментов. Наши давали публике самый настоящий футбольный спектакль.

Впрочем, не меньший восторг трибун вызывала еще одна деталь этого матча: минута бежала за минутой, команды уже поменялись воротами, а мяч, который, казалось, изучил каждую кочку и впадинку вратарской площадки индонезийцев, в сетке их ворот так ни разу и не побывал. То он летел рядом со стойками, то, словно они были намагничены, ударялся о них, то становился добычей вратаря, то. недотянув нескольких сантиметров до линии ворот, застревал в чьих-то ногах, которые образовали (я уже говорил: 44 бутса) дополнительный и весьма надежный заслон.

А счастье благодаря нашему огромному превосходству казалось так возможно, так близко! И эта близость, с одной стороны, распаляла команду, заставляя все усиливать нажим, торопиться (а спешка, как известно, хороша в очень редких случаях), а с другой — усыпляла бдительность, и наши игроки обороны давно уже гостили по ту сторону пограничных рубежей поля, позабыв о том, что их рабочее место — здесь, поближе ко мне.

Да и я, признаться, давно уже не касавшийся мяча, потерял ощущение, что «часовым я поставлен у ворот», и превратился в обыкновенного зрителя. Я и вообще-то, когда игра перемещается от наших ворот, обычно выхожу вперед, а здесь, тоже убаюканный всем происходящим и чтобы видеть все получше, добрался чуть ли не до центра.

…Никто после не мог припомнить, кто произвел тот удар и в чью ногу попал мяч. Это был, наверное, тысячный удар в сторону индонезийских ворот, и в тысячный раз мяч не достиг цели. Случилось так, что мяч срикошетировал, попав в ногу индонезийского защитника, и опустился в центральном круге. А там его встретил всеми забытый центральный нападающий. Подарок свалился ему словно манна небесная. И между ним и мной в тот момент не было никого. Все наши находились так далеко от места встречи форварда с мячом, что догнать его никто бы не сумел, даже если б бегал, как Борзов.

Вы представляете себе эту сцену? Индонезиец с мячом беспрепятственно движется в мою сторону, и сейчас мы сойдемся лицом к лицу. Стадион замер в ожидании развязки.

Теперь встаньте на мое место, место вратаря, ушедшего далеко от своих ворот. Что делать мне? Бежать опрометью назад? Оставаться на месте? Рискнуть и броситься наперерез нападающему?

Любое из этих решений таит в себе кучу опасностей. Но какое-то надо было выбирать. И на размышление мне было отпущено не более секунды, ибо я рассказываю о случае, когда сказка сказывается куда медленней, чем дело делается. И я рванулся вперед, надеясь своим демаршем привести противника в замешательство.

И что вы думаете? Мой план удался. Индонезиец, видно, не подозревавший, что дело примет такой оборот, ударил по мячу чуть сильней, чем надо, отпустив его от себя слишком далеко, и я успел к мячу первым.