Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Я выглянула в окно и увидела, как вечернее солнце то появляется, то исчезает за высотными домами, на горизонте разлились краски заката. Осыпанный шрапнелью, Цутому Ямагути сел в поезд на станции Ниси-Хиросима и отправился в Нагасаки, а город остался пылать за его спиной. Он покинул Хиросиму 7 августа, на следующий день после взрыва первой бомбы, и прибыл на следующий день в Нагасаки, за день до взрыва второй. Когда мы проехали станцию Кокура, я увидела оранжевую букву R, подсвеченную неоном, над отелем Relief (англ. «облегчение») и задалась вопросом, назвали ли его так из-за облегчения, которое испытал город, не попав под вторую бомбардировку. Предполагаемая цель первой в мире бомбы на основе плутония, город Кокура, по счастливой случайности был окутан густым туманом в то утро, когда бомбардировщик B-29, известный как Bockscar, кружил над ним в поисках оружейного завода. Не найдя цель, пилот сдался и развернулся на юг, чтобы поразить завод Mitsubishi в Нагасаки, запасную цель.

Благодаря своей впечатляющей скорости, которая превышала 320 км/ч, сверхскоростные поезда практически оставили ночные переезды по Японии в прошлом, но железнодорожный абонемент дал нам свободу передвигаться по всей стране просто ради развлечения. Прочитав, что район Хаката в городе Фукуока славится своим тонкоцу рамен – одним из наших любимых блюд, – Джем настаивал на том, чтобы мы сделали крюк на пути в Нагасаки, и, находясь менее чем в часе езды от Хиросимы, мы подъехали к вокзалу в Хаката, по сути, проехав 270 километров ради тарелки лапши в свином бульоне. Во время часа пик в метро мне требуется столько же времени, чтобы добраться от станции London Bridge до Bayswater. Но этот крюк определенно того стоил, и с набитыми желудками, сонливостью после сытного обеда и кусочками сладкой свинины, застрявшими между зубов, мы уселись в поезд 885 Kamome Limited Express до Нагасаки, то и дело впадая в дрему, пока поезд огибал края моря Ариакэ.

На прошлой неделе я изучила газетные вырезки, прочитала о музее Хиросимы и рассматривала кадры с бомбами и последствиями, которые они вызвали, но все же никак не могла осознать и принять всю неправдоподобность выживания не просто в одной, а сразу в двух атомных бомбардировках. Теперь элегантная и седовласая дочь Цутому, шестидесятисемилетняя Тосико Ямадзаки, сидела передо мной и улыбалась, в очках в коричневой прямоугольной оправе и с розовой помадой на губах, которая гармонировала с цветом ее щек. Несмотря на то что ее отца уже не было в живых, Тосико стала хранителем его истории, и мне нужно было услышать рассказ, чтобы узнать ее от начала и до конца. Под нами поезда въезжали и выезжали со станции Нагасаки. Тысячи людей собрались на вторую мемориальную церемонию на рассвете, так что большинству опоздавших на нее вряд ли удалось увидеть что-то, кроме чужих макушек и кучи плакатов с агрессивными надписями: стоявшая жара и возможная агрессия толпы убедили нас отказаться от участия в церемонии, поэтому мы решили встретиться в ресторане при станции, где работал кондиционер и было тихо и спокойно. Мы сидели на том самом месте, где ее отец оказался, приехав домой, и это сделало встречу особенно трогательной.

– В детстве я ничего не знала о войне и не знала подробностей об атомных бомбардировках, – сказала Тосико. – Не было просвещения по этим вопросам, и единственное, что я знала, – что два атомных взрыва произошли в Хиросиме и Нагасаки. Мой отец не рассказывал о случившемся с ним, пока я не стала намного старше.

Когда Цутому Ямагути работал морским инженером в Мицубиси, его перевели из Нагасаки в Хиросиму по трехмесячному контракту, по нему он должен был вернуться домой 7 августа. Утром в день взрыва Цутому вышел из общежития с двумя другими коллегами, но по дороге на работу понял, что что-то забыл, и вернулся назад. Двигаясь в обход по картофельным полям, он заметил, насколько тихо и спокойно вокруг – людей не было, кроме одной леди с зонтиком в руках для защиты от солнца. Затем над головой раздался шум бомбардировщика, Цутому и леди взглянули вверх, в это время два белых парашюта начали планировать с неба вниз. Вспыхнув золотом, огненный шар взлетел вверх. Отброшенный в канаву, Цутому мало помнил о том, что происходило сразу после взрыва, но отполз, чтобы передохнуть под деревом, когда с неба обрушился черный дождь.

Тосико улыбнулась:

– Вместо того чтобы идти домой, мой отец пошел на работу. Он был очень честным человеком – компания на первом месте! Он встретился со своими коллегами, и все трое попытались вернуться в общежитие. В Хиросиме было пять рек, но все мосты были разрушены, и им пришлось найти небольшую лодку, чтобы вернуться в общежитие.

На следующий день в 7 утра все трое отправились в долгий путь до станции Кой. Ходили слухи, что следующий поезд в Нагасаки отправится в полдень и далее поездов не будет в течение месяца. Все мосты в Хиросиме сгорели, Цутому пришлось пересекать реки, используя обугленные человеческие тела в качестве плота.