Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо

И я вдруг поверила – мне просто жизненно необходимо было что-то хорошее! Мальчик, китёнок! Я знала, знала! Счастье накатило на меня от этой новости и, переполненная эмоциями, я наклонилась и поцеловала сморщенную коричневую руку.

– Грасиас. Мучо грасиас, сеньора Тикойя. Не знаю, как благодарить вас…

Старуха расцвела в широкой улыбке, обнажив всего три зуба, и потрепала меня по волосам, как родная бабушка.

– Господи, спасибо тебе! – пробормотала я, воздев глаза к небесам, и выдохнула, наконец с облегчением. Но Джек… Я помотала головой, пытаясь упорядочить мысли. Подняла глаза на Марию: – Скажите, умоляю! Вы прямо сейчас из Оле-Олы?

– Да, Роза позвонила мне, когда ты упала, ведь ты же сказала про завод.

– И у вас правда забастовка?

– Да. Нанятый немец-директор украл деньги компании и хотел уехать. Но кто-то расстрелял его на пути к границе. А деньги уже не вернёшь. В стране и так дела плохи. Никто не знает, что теперь будет с компанией.

– Дело не в этом, – сказала я. – Главное, что совет директоров хотел повысить цены на концентрат Оле-Олы для Венесуэлы. А без него какая Оле-Ола? Это была проблема, но её не будет.

– Не знаю… Джек Рэндалл приехал и сказал, что будет сокращать людей. Не прямо, но так нам передали. Все взбунтовались. Если завод закроется, пятьсот человек тут и ещё тысяча по стране останутся без работы. Я против насилия. Но совет Камарадос постановили заставить американца не увольнять никого.

– Он не американец, Джек из Пуэрто-Рико, – волнуясь, поправила я.

– Какая разница? – пожала плечами Мария. – Хоть я и против агрессии, но идти танцевать в стриптиз с дипломом физика тоже не хочу. Или выращивать марихуану на балконе, как моя соседка. Говори про письмо.

Я порылась в рюкзаке и достала документ в файле, протянула его Марии вместе с переводом на испанский.

– Это гарантия, что цены на концентрат не повысятся. Сто, даже двести процентов гарантия! То есть нет повода для сокращения. С украденными деньгами, я уверена, Джек как-то справится. Найдёт выход. Он всегда находит.

– Ты точно уверена?

– Абсолютно! – Я медленно встала, опираясь о прилавок. Слабость ещё не отступила, но уже не валила с ног. – Но если с Джеком Рэндаллом что-то случится, завод точно закроют. Совсем. Он – единственная гарантия того, что у вас будет работа!

Мария задумалась. Женщина со взбитой причёской спросила у неё что-то. Красавица ответила, эмоционально жестикулируя и разбрасывая вокруг себя непонятные слова, как пулемёт – пули.

Другие женщины ввязались в разговор, и пулемётные очереди на разные голоса полились со всех сторон. О чём они ругаются? Боже, как плохо быть тупой…

– Баста! – сказала Мария, наконец, и повернулась ко мне: – Давай письмо, я отвезу на завод.

– Нет, – мотнула я головой. – Прости, но я сама должна его привезти. И я должна убедиться, что Джек живой и невредимый.

– Большой босс – живой. А тебе надо полежать. Ты беременная, – ответила Мария.

Я обратилась к старухе, продолжающей окуривать меня трубкой, показала на живот:

– Bien, senora Tikoya[27]?

– Bien, bien[28], – закивала старуха.

– Значит, я могу идти, – развела руками я. – Прошу тебя, Мария, пойми меня! Я такой путь проделала! Мне без Джека не жить! Пойми…

– Ладно, поехали. Я на машине, – кивнула та, понимающе улыбаясь.

Я одёрнула футболку и поклонилась всем, прижав ладонь к груди.

– Мучо грасиас, сеньоры! Мучо грасиас!

Сердце моё переполняла благодарность. Кто знал, что в опасном Каракасе есть столько добрых женщин?! Они заулыбались, замахали мне руками, как родной. А мне в глаза бросились их худые лица и пустые полки магазинчика.

Я достала из рюкзака пачки боливаров и раздала всем по одной. Каждой кланялась и говорила, чтобы не обидеть:

– De mi corazón. Gracias[29]

.

К счастью, женщины не обиделись. Старуха-индианка окурила меня ещё раз из трубки и по жесту я поняла, что благословила. А остальные просто принялись обнимать меня по очереди. Прижатая к очередным пышным и жарким грудям, я поняла, как были правы Николас и Ганнибал, говоря, что венесуэльцы могут страстно и быстро полюбить кого-то. О, Вселенная, обрати свою щедрость и добро и на моих друзей-журналистов тоже!

Наобнимавшись вдоволь, мы с Марией сели в старенький тарантас. Венесуэлки махали мне руками на прощанье, высыпав за нами на улицу, мимо пробежала стайка ребятишек. И я поверила в то, что любви на Земле много, её хватает даже в этой опасной стране! И значит я сделаю всё, чтобы венесуэльцы полюбили Джека! Ведь он достоин самой искренней любви, они просто ещё не поняли это…

– Джек Рэндалл очень хороший, поверь, – сказала я красавице за рулём.

– Ну, если ты так страстно его полюбила, наверное да, – засияла белыми зубами Мария. Её волосы развевал ветер из окна, и она была похожа на мисс Вселенную. – Тут близко. Всего пятнадцать минут езды.

И с этими словами наша дырчащая мотором колымага вырвалась на трассу с узких улочек трущоб.

Впереди были Анды, жара, Оле-Ола! Моё сердце, mi corazón, летело быстрее машины, ведь оно знало дорогу и билось уже не в моей груди, а там, где Джек!

Глава 20