Вокруг «Серебряного века»

Очень выразительно эту общую картину (по крайней мере, с одной стороны) рисует эволюция дарственных надписей Иванова на подаренных книгах, на что уже обратил внимание А. В. Лавров. На «Прозрачности» в 1904 году: «Поэту духа и художнику слова Ф. Сологубу в знак глубокого почтения и благодарной памяти. Вяч. Иванов»; на «Эросе» (1907): «Федору Сологубу с любовью и почитанием Вячеслав Иванов»; на «По звездам» (1909): «Федору Сологубу с любовью Вячеслав Иванов»; на первом томе «Cor ardens» (1911): «Федору Сологубу Вячеслав Иванов» [420]. С каждым новым приношением надписи делаются суше и формальнее, в конце концов сходя к минимально вежливому. Впрочем, совсем не исключено, что та же самая надпись при ином отношении может читаться как послание могущественного лица равновеликому, вроде надписи на постаменте «Медного всадника». Тем самым она будет предсказывать поворот в отношениях, о котором пишет А. В. Лавров.

Но нас в первую очередь будет интересовать, как выстраивались отношения на сравнительно раннем этапе.

Обратим прежде всего внимание на то, что в подробном описании книг из своей библиотеки Сологуб фиксирует, что «Кормчие звезды» у него без автографа, а также существует второй экземпляр «Прозрачности», также без дарственной надписи. Кажется, это не случайно. Отделенный от литературной жизни метрополии Иванов в момент широкой раздачи экземпляров «Кормчих звезд», скорее всего, еще не подозревал о существовании такого писателя, как Сологуб, или же не придавал значения его роли в «новом искусстве». Об этом свидетельствует и переписка М. М. Замятниной с Ивановым и Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, а также между супругами 1903 года. Уехавшая в Петербург и наделенная полномочиями эмиссара Замятнина и на сравнительно недолгое время присоединившаяся к ней Зиновьева-Аннибал, всячески заинтересованные в участии Мережковских, Розанова, Александра Бенуа, Дягилева, Перцова как редактора «Нового пути» в судьбе своих литературных начинаний, ни разу не упоминают Сологуба ни в каком качестве [421]. Впервые он непосредственно появляется в сознании Иванова (конечно, насколько это может быть известно нам), когда Брюсов извиняется: «Напечатать Ваши стихи позволила нам Мария Михайловна Замятнина. Не гневайтесь, что они помещены в общем разделе и в соседстве с дьяволом. Это случайность. Предыдущие листы уже были отпечатаны» [422]. Судя по всему, Иванов или уже знал к тому времени альманах «Северные цветы» на 1903 год, или вот-вот должен был с ними познакомиться, чтобы прочитать рядом со своим стихотворением «Хор духов благословляющих» стихотворение Сологуба с обращением: «Отец мой Дьявол». Хотя к этому времени Ивановы уже успели прочитать первый, а возможно, что и второй номер «Нового пути», где было напечатано по два стихотворения Сологуба, совсем не факт, что они обратили на них какое-либо внимание.

Знал ли Сологуб об Иванове? Уверенно ответить на этот вопрос мы не можем. Присутствие в его собрании экземпляра «Кормчих звезд» ни о чем не говорит: книга долго расходилась, и еще почти через 10 лет после выхода купить ее было несложно. Но уже то, что он покупает «Прозрачность» до того, как Иванов ее ему дарит, свидетельствует об интересе к нему как к поэту. Вряд ли далеко не богатый Сологуб стал тратить полтора рубля на ее покупку, если бы такого интереса не было (предположение о том, что он получил бесплатный экземпляр от «Скорпиона», вряд ли оправданно: Иванов сам занимался рассылкой книги, и резонно думать, что едва ли издательство было склонно отдать одному и тому же человеку два бесплатных экземпляра).