Вокруг света по меридиану

Поздно вечером 1 августа я услышал, как Антон переговаривается непосредственно с Симоном. Судно было в сорока девяти милях от нас и медленно двигалось во льду средней тяжести сквозь туман. Плавание сильно затруднялось небольшими льдинами, которые заклинивались между крупными полями; их можно было расталкивать носом, но не расколоть; приходилось разгонять такой лед струей воды от винта — нудное дело, которое требовало умелой работы на мостике. Совершая многочисленные обходные маневры, «Бенджи Би» пробивался сквозь этот то и дело изменяющийся, скудно освещенный ледовый ландшафт, распугивая тюленей, медведей и китов.

Сотрясение и скрежет корпуса, — писал Антон, — непрерывный аккомпанемент. Крен, возникающий всякий раз, когда мы ударяемся в ледяное поле, валит всех с ног.

Многие члены экипажа, одетые в штормовки, проводили долгие часы на палубе, выстроившись вдоль релингов, вглядываясь во мрак. Над судном словно повисло настороженное, почти мистическое ожидание.

К концу дня 2 августа туман над «Бенджи Би» рассеялся, и Карл немедленно вылетел из Лонгьира. Сделав несколько кругов над судном, он повел Леса сквозь лабиринт взломанных полей к извилистой, рваной полынье, которая тянулась на двенадцать миль в сторону нашего поля.

Затем были замечены зловещие признаки перемены ветра, и действительно через час потянул южный ветерок. Стоило ему усилиться — и пак начнет смыкаться вокруг судна, которое теперь проникло слишком далеко в лед, чтобы ускользнуть. Всю долгую ночь Лес вел судно на север, метр за метром. Невзирая на многочисленные удары и временные отступления, «Бенджи Би» все же протискивался вперед.

В девять часов утра 3 августа я вышел на связь с Джинни. В ее голосе звучали усталость и волнение.

«Мы в семнадцати милях южнее вас и прочно застряли».

Я сообщил эту новость Чарли. Нам пора было отправляться в путь на байдарках, и как можно скорее. Мы оба надеялись, что «Бенджи Би» все же проломит дорогу к нам. Ведь для нас даже полмили путешествия могли оказаться роковыми, потому что все вокруг находилось в движении. Огромные плавучие глыбы льда сталкивались друг с другом в каналах, и «каша» покрывала большие пространства открытой воды.

В полдень я взял высоту солнца и сообщил Антону координаты: 80°43,8' с. ш. 01°00' з. д. Судно находилось к юго-востоку от нас. Для того чтобы добраться до него, нам предстояло двигаться по подтаявшему, плавающему паковому льду примерно двенадцать морских миль (более двадцати двух километров) и по дороге пересечь Гринвичский меридиан. В два часа дня, на девяносто девятые сутки дрейфа, мы загрузили 140 килограммов снаряжения, рационов и записей гляциологических наблюдений в наши алюминиевые байдарки и отчалили от нашего загаженного лагеря.

У меня был компасный пеленг на судно на время нашего отплытия. Однако, чем больше времени уйдет у нас на то, чтобы отыскать судно, тем сильнее изменится пеленг. Ветер устойчиво держался скорости двенадцати узлов, и мы переправились через первую встретившуюся нам полынью, взъерошенную волнами.

Деревянные лыжи, предназначенные для волочения тяжело нагруженных байдарок, сломались уже через час, и мы просто тащили байдарки по неровному льду и молили Бога только о том, чтобы они выдержали. Всякий раз, когда мы подходили к очередной полынье, озерцу или иному водоему, то спускали лодки на воду с большими предосторожностями.

Мы так долго валялись в спальных мешках, не прилагая физических усилий, что теперь с трудом волочили лодки. Чарли чуть ли не терял сознание. Я то и дело наполнял флягу талой водой, и мы жадно припадали к ней.

Однажды большое болото из «каши» и плавающего льда преградило нам путь. Мы застряли на месте, и за час продвинулись всего на 400 метров. Однако обычно в таких обстоятельствах я взбирался на гребень сжатия, осматривался, а затем мы совершали долгие замысловатые обходные маневры. Водоемы же талой воды около метра глубиной не представляли для нас проблем. Мы преодолевали их вброд, налегая на буксировочные концы. Однажды, оказавшись между вращающимися ледяными островками на широком озере, я оглянулся назад, желая убедиться, что Чарли следует за мной, — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как две столкнувшиеся глыбы льда подняли большую волну у меня за спиной. К счастью, Чарли еще не успел двинуться по этому подвижному коридору и таким образом избежал участи быть раздавленным льдинами.

Наши насквозь промокшие конечности онемели, но в семь часов вечера, забравшись на невысокий торос, чтобы разведать, что делается впереди, я увидел над изломанной линией горизонта две мачты, лежавшие как раз на линии моего азимута. Я моргнул глазом — мачты исчезли, но тут же появились снова. Это был «Бенджи Би».

Я не в силах описать радость, охватившую меня в то мгновение. Слезы навернулись у меня на глазах, и я во все горло сообщил эту новость Чарли. Тот находился за пределами слышимости, однако я махал руками как сумасшедший, и он, наверное, понял меня. Мне кажется, что это был единственный момент наивысшего счастья и удовлетворения в моей жизни.