Вокруг света с «Зарей»

Над городом и заливом поднимается лесистая голова горы Хакодате-Яма. Это любимое место отдыха горожан и приезжих туристов. Красочный фуникулер за сто пятьдесят иен быстро доставит вас на самую вершину. Здесь несколько памятников и причудливой формы здание радиорелейной станции с площадкой для осмотра окрестностей. На специальных тумбах намертво укреплены подзорные трубы-автоматы. Они направлены на определенные места города, и желающий, опустив монету, может некоторое время любоваться тем или иным видом. За пять иен открывается вид на бухту, за три иены — центральные кварталы города, за одну — смотри на муниципальное кладбище. Интересно, о чем думают те, кто смотрит пятииеновый видик с громадиной американского авианосца и беспрерывно стартующими с него вертолетами? Может быть, о Хиросиме? Или о тех солдатах, что погибли в минувшей войне и покоятся теперь на муниципальном кладбище? (Отличный вид — и всего одна иена!) Непроницаемость лица японца вошла в поговорку. Но мне невольно вспомнилась история Японии.

Группа высших офицеров американской эскадры во главе с адмиралом в сопровождении нескольких японских официальных лиц поднялась на вершину горы вместе с нами. Холеный адмирал с высокомерным видом слушал, что рассказывали о городе японцы. И, глядя на него, я вспомнил другого американца — коммодора Матью Колбрайта Перри. В 1852 году он был послан во главе большой эскадры в Японию, чтобы вынудить японское правительство отказаться от политики изоляции и установить торговые и дипломатические отношения с Соединенными Штатами Америки. Подписанный 30 марта 1854 года первый американо-японский договор открыл для американских судов порты Хакодате и Симода и положил начало целому ряду кабальных договоров, навязанных государству, которое более двух веков находилось в строгой изоляции от внешнего мира. Наконец-таки промышленники и торговцы великих держав добились нрава «открытых дверей» в стране, где долгое время смерть угрожала иностранцам в случае их появления в Японии и японцам, пытавшимся уехать за границу.

И вот через сто лет снова американская эскадра. Но теперь уже хозяева любезны с гостем. Они говорят приветливо:

— Wellcome!

Мы возвращались в город под вечер, когда десятки такси подвозили к воротам порта пьяных американских моряков. Еще задолго до порта мы увидели на улицах американцев в белых форменках, нетвердой походкой в обнимку плетущихся к морю. Под крышей таможни учтивый полицейский отбирал пропуска на увольнение. Катера авианосца подходили один за другим. Шатающиеся янки вносили на руках тех, кто уже не мог стоять. Они лежали пластом на полу или широких лавках таможни. Но нас удивило не это. На всех улицах и переулках, которые вели к порту, на столбах, стенах домов, заборах белели листовки с красными буквами:

«Американцы, убирайтесь домой! Довольно войны!»

Такими листовками заклеены и приветственные плакаты, которые мы видели утром. Эти слова мелом написаны на тротуарах. А наши ребята, целый день ходившие по центру города, видели демонстрацию у здания мерии и торговой палаты. На второй день об этом вынуждены были сообщить газеты. Демонстранты требовали удаления военных кораблей США из Хакодате и ликвидации американских военных баз в Японии.

* * *

…Вдоль огромной бухты раскинулся город Хакодате. Он занимает широкий перешеек, перекинутый мостиком между островом Хоккайдо и горой Хакодате-Яма, нависшей над Сангарским проливом. Узкие темные улочки одно-, двух-, реже трехэтажных домов огибают бухту по широкой дуге, неуверенно поднимаясь в гору. В центре города они пытаются выпрямиться, но, проскочив стрелой десяток кварталов, снова загибаются в сторону моря, повторяя очертания берега.

Япония — страна искусных рыбаков. Хоккайдо — один из основных центров рыболовства. Не нужно смотреть в экономические справочники, чтобы убедиться в этом. Нужно просто сойти на берег. Воздух над бухтой пропитан крепким запахом морской капусты и свежей рыбы. Этим ароматом наполнены все улицы. А портовые кварталы словно огромный рыбный склад под открытым небом. Сотни кавасаки, сейнеров, траулеров стоят на якорях на внутреннем рейде или ошвартованы у стенок причалов. Некоторые только что вернулись с моря, и расторопные невысокие грузчики выгружают из трюмов схваченную холодом и солью вяленую, свежую, а то и живую рыбу. Рядом корабли готовятся к выходу, и по шатким сходням бегут люди с плачущими на солнце брусками льда, мешками соли, ящиками с провизией. Время не ждет. Люди наскоро перекусывают здесь же, у причала, где уличный торговец ловко чистит, режет и печет на переносной жаровне только что выловленную рыбу.

Рыба, рыба, везде рыба…