Вокзал мёртвых душ. Том 1. Пустой вокзал

«Чего же ты так боишься?» – произнёс Баттлер про себя то, что устал уже спрашивать вслух. Он откинулся на спинку кресла и, поймав здоровую руку Жозефины, крепко сжал обеими руками.

Жозефина не смотрела на него, но руки не отбирала.

Через некоторое время аэромобиль остановился и снизился, давая пассажирам возможность выйти.

Баттлер открыл собственную дверь, обошёл машину и, открыв противоположную дверцу, протянул руку Жозефине. Та не сопротивлялась, по прошлому разу запомнив, что только выставит себя неуклюжей дурой.

Жозефина вышла и замерла, оглядываясь по сторонам.

– Это не больница, – сказала она, – решил пристрелить меня и оставить здесь труп?

– Пристрелить тебя я мог бы и в городе.

Вокруг был лес. Мокрый осенний лес. Землю устилала прелая хвоя, а сами деревья уже начали терять цвет. Желтоватыми казались даже сосны, проглядывавшие кое-где между лиственниц и клёнов.

– Пойдём, – Баттлер легко потянул Жозефину на себя, внимательно наблюдая, насколько уверенно та будет двигаться. Жозефина, кажется, в самом деле была в порядке, если не считать руки.

Несколько десятков метров они прошли по застланному палой листвой шоссе, полого уходящему вверх, а затем свернули в лес, и Жозефина увидела, что вдалеке маячат контуры каменной беседки. Высокий бортик из плотно подогнанных белых камней отделял её от обрыва, уходящего далеко вниз. Там, за обрывом, не было ни мегаполиса, ни его огней – только бесконечный желто-зеленый лес, чуть колыхавшийся на ветру и походивший сейчас на гигантскую морскую губку.

– Смотри, – Баттлер остановился, пропуская Жозефину вперёд, и чуть обнял её со спины, всерьёз опасаясь, что та снова упадёт.

Жозефина смотрела. Небо уже потемнело, а дождь кончился, и кое-где можно было разглядеть крохотные искорки звёзд.

– Красиво, – сказала она.

От этого места веяло странным покоем. Как в старой сказке, хотелось просто сесть на краешек камня и уснуть.

– Это ещё не всё, – Баттлер кивнул на незнакомый Жозефине прибор, установленный в центре беседки, смутно напоминавший ей подзорную трубу на штативе. – Стой. Не двигайся. И не падай. Хорошо?

Жозефина кивнула, и Баттлер отпустил её наконец, чтобы подойти к телескопу. Он покрутил линзы, чуть опустил основу и вернулся к Жозефине.

– Попробуй, – сказал он.

Жозефина приникла одним глазом к основанию трубы. Звёзды теперь казались яркими и крупными, хоть их и застилала белёсая дымка.

– В ясную погоду было бы лучше, – добавил Баттлер, и Жозефине почему-то показалось, что тот оправдывается.

– Зачем ты привёл меня сюда? – спросила она, отодвигаясь от линзы и снова оборачиваясь к Баттлеру.

– Ты спросила, есть ли место, которое я люблю.

Жозефина замерла на миг, а потом отвернулась, по-новому разглядывая этот лес и эти горы.

Баттлер кивнул, правильно оценив её взгляд.

– Я не часто тут бываю. И это место не настоящее, как и твой вокзал. Когда я был маленьким, у нас на Картуке, рядом с городком, где я вырос, тоже были горы. И та обсерватория была совсем такой же, как тут. Когда я был мальчишкой, я каждую ясную ночь прибегал туда, чтобы посмотреть на небо. Я представлял, как когда-нибудь отправлюсь туда, к звёздам, и они будут принадлежать мне.

Баттлер усмехнулся без особой радости и положил ладони на плечи стоящей к нему спиной Жозефине, а затем опустил на одно плечо ещё и подбородок.

– Теперь я вырос. И звёзды в самом деле принадлежат мне. Правда, я не так уж часто могу на них смотреть.

– Ты же постоянно летаешь куда-то, – сказала Жозефина, откидывая затылок ему на плечо и разглядывая звёздное небо вот так.

Баттлер покачал головой.

– Это не то… – сказал он, – если бы ты видела звёзды в обзорном стекле истребителя… Не знаю. Это глупо, и я не скучаю по войне. Но сейчас звёзды… будто потеряли свой цвет.

Жозефина вздохнула. Она не сразу решилась сказать.

– Мне здесь страшно.

Она обхватила себя руками за плечи, и пальцы Баттлера тут же переплелись с её пальцами.

– Почему? – спросил Баттлер растерянно и как-то… разочарованно.

– Потому что… Они вечные. Когда я смотрю на них, мне начинает казаться, что и я могу остаться здесь навсегда. Что ничего никогда не поменяется.

Баттлер усмехнулся ей в плечо.

– Поэтому ты любишь поезда? Надеешься, один из них унесёт тебя отсюда?

Жозефина покачала головой и тоже улыбнулась.

– Нет… Не надеюсь. Но да, я поэтому люблю поезда.

Руки Баттлера рванули её куда-то вверх и в сторону, выбивая дыхание из лёгких, а в следующий миг Жозефина обнаружила, что сидит на каменном парапете. Ладони Рона легли на её щёки, чуть приподнимая и направляя лицо, хотя лицо Баттлера и так было слишком близко. Так близко, что Жозефина снова оказалась в поле таинственного притяжения его глаз.

– Тебе так плохо со мной? Так плохо, что ты хочешь сбежать?

– Нет… – Жозефина выдохнула это в оказавшиеся так же близко губы Баттлера и уронила лоб ему на плечо, с трудом вырываясь из тисков его рук и магического прицела глаз. – Нет, Рон, нет… Когда я с тобой… Я будто слепну. Я вижу только тебя, и мне хорошо, так хорошо, как не было даже в детстве. Но… Я не знаю. Когда ты уходишь…

– Я понимаю.