Вокзал "Техас - Луизиана"

Когда Патрисия Джонс проснулась, всё было кончено. В тот момент она подумала, что лучше бы не просыпаться никогда. В последующие дни до похорон она в основном спала, иногда просыпалась, чтобы понять, что всё правда, и снова засыпала. Похороны, которые организовал Майкл со своей женой, она почти не помнила. Смутные воспоминания всплывали в голове, когда женщина совсем этого не хотела. Она видела лицо Билла в гробу. Оно было такое бледное и совсем непохожее на лицо её мужа. Последний раз она с ним разговаривала по дороге в больницу, когда его голова лежала у неё на коленях. Патрис верила, что он слышит её, потому говорила, что она выдержит любые испытания, что воспитает сына достойным своего отца. Что постарается жить без него, и, когда настанет время, она встретится с ним там, наверху, и тогда они всегда будут вместе.

Как ей рассказывал потом Майкл, Патрис потеряла сознание, когда гроб с Биллом опускали в могилу. Она очнулась в больнице. Рядом сидел Патрик и смотрел на мать.

— Патрик, сынок, что ты здесь делаешь?

— Мамочка, наконец-то ты проснулась, — ребёнок бросился обнимать мать, по которой очень соскучился.

В палату вошёл Майкл и улыбнулся Патрис.

— Ну, слава богу, ты пришла в себя. Как себя чувствуешь?

— Всё хорошо... хм, а что со мной было? Я ничего не помню.

— Ты упала в обморок на похоронах… Билла. Все, кто был там, испугались. Ты не приходила в себя, а потом началось кровотечение, поэтому я решил отвезти тебя в больницу.

— Что ты говоришь? Какое кровотечение? Ничего не понимаю. Майкл, ты можешь позвать врача, пожалуйста?

— Да, конечно, сейчас позову, — Майкл взял ребёнка за руку и направился к двери. — Патрик, пойдём со мной, я покажу тебе больницу. Не будем больше беспокоить маму, а завтра снова сюда приедем.

— Пока, милый, иди я тебя поцелую.

Патрик подошёл к маме и поцеловал её в ответ.

— Пока, мамочка, завтра я приду снова, ведь мы с тобой теперь одни друг у друга.

Патрис посмотрела на своего маленького, но такого взрослого мужчину и улыбнулась. В глазах у неё стояли слёзы счастья.

Майкл с сыном ушли, а через некоторое время появился врач. Молодая женщина смотрела в глаза этого пожилого мужчины и искала в них надежду, которая таяла с каждой секундой. Надежду на то, чтобы быть женщиной и матерью. В глубине души она понимала, что это было за кровотечение и какова его природа.

— Патрис, как вы себя чувствуете? Ничего не болит?

— Нет, доктор. Скажите, что со мной?

Врач посмотрел на женщину грустными глазами и тяжело вздохнул. Он привык приносить плохие новости пациентам или их родным, но этот случай был особенным. Эта молодая женщина столько перенесла, и он не хотел говорить то, что нужно было сказать.

— Вы были истощены последними произошедшими событиями. Смерть мужа сильно пошатнула ваше здоровье. Потом эти похороны и опять потрясение. Из-за переживаний у вас началось внутриматочное кровотечение. Вы были беременны, Патрис, но, к сожалению, потеряли ребёнка… и…

Он видел, что женщина плачет, но должен был сказать самое главное. Ком встал у него в горле. Откашлявшись, врач продолжил:

— Патрис, крепитесь…

— Доктор, пожалуйста, только не это. Нет, замолчите, замолчите, я вас прошу! — она кричала, затыкала уши и не хотела знать, что скажет врач, хотя уже понимала, что должна услышать. Женщина почувствовала, что скажет врач, как только он вошёл.

— Патрис, вы никогда… не сможете больше иметь детей. Мне очень жаль… Простите…

Глава 7. Не смейся!

1985 год, Льюисвилл, штат Техас

 — Марк, я вернусь за тобой, обязательно вернусь. Пожалуйста, только дождись меня…

Он последний раз обернулся посмотреть на город, в котором родился и рос. Город, в котором знал только жестокость, где его научили, что на причинённое зло нужно всегда отвечать злом. Если тебя ударили, ударь посильнее. По таким принципам он и жил, других не знал. Но хотел узнать и поэтому сейчас убегал отсюда. Он не хотел оставлять родного брата одного, но другого пути не видел.

Твен бежал, кажется, весь день, как будто куда-то спешил, но куда — не знал. Он просто убегал от злого папаши Уилла, которого ненавидел всем сердцем. От боли, которую тот причинял ему и Марку. От страданий, которые давали осознание того, что они сироты и нелюбимые дети умерших родителей.

Тут и там мелькали зелёные деревья. Днем, на улице было ещё тепло, хотя осень медленно, но верно приближалась, с верными спутниками – холодами и дождями. Ему нужно было найти ночлег, иначе ночью он мог замёрзнуть. А умирать он пока не собирался — рано ещё, нужно было найти людей, кто знал маму и кто смог бы описать её. Портрет мамы ещё не был нарисован, а значит, и мечта брата пока не осуществилась.

Размышляя о маме, мальчик погрузился в себя и словно бы забылся. Какое-то время он ничего не замечал вокруг, как вдруг увидел небольшой деревянный домик, в котором горел свет. Твен посмотрел по сторонам и, никого не заметив, подошёл к дому. Он обошёл постройку со всех сторон, заглядывая в окна в надежде увидеть, кто внутри. Но дом был пуст, хозяев не было.