Волчара 1-5

почему, но он записал свой последний в жизни разговор. Как будто чувствовал,

что вы его убьете... Кассету нашли в его диктофоне.

 - Я его не убивал.

 Банякин не стал спорить. Он просто включил диктофон. И в уши влился голос

Паши. И его собственный голос. Рома разговаривал с ним в помещении под

магазин.

 "Легко же ты покупаешься... А я думал, ты друг. А ты, оказывается, полное

дерьмо..."

 "Сам ты дерьмо! Кто ты такой!.. Что я с тебя иметь буду?.."

 "А с него, значит, ты что-то будешь иметь!"

 "Буду. Он меня в люди выведет... А что ты мне дашь?"

 "Вот это!"

 Звук удара. Шум падающего тела.

 "Козел!" - голос Пашки.

 "Да пошел ты, ублюдок!" - голос Ромы.

 И снова Пашка.

 "Не надо! Убери штырь! Не убивай!.."

 Звуки ударов. Хрипы. Получалось, это Рома всаживал в Пашку прут. Это под

его ударами тот корчился в предсмертных муках.

 - Ну вот и все. Картинка ясна, - заключил прокурор. - Вам нет смысла

дальше отпираться.

 - Я никого не убивал.

 Рома опустил голову под тяжестью безысходности.

 Паша записывал их разговор. Зачем?

 Возможно, это ему посоветовал Нырков. Смог же он склонить его на свою

сторону. Поэтому и советы его могли восприниматься Пашкой как указание к

действию.

 Только не нужен был Пашка Ныркову. Для него он всего лишь расходный

материал. Попользовался да выбросил. Но не на свою, а на чужую свалку.

 Сразу трех зайцев Нырков убил. Рому подставил. Пашу, который трахнул его

жену, наказал. И Риту от Ромы отвратил. Наверняка Рита считает его убийцей.

И уже не любит, а ненавидит.

 Нырков хочет жениться на Рите. Поменять шлюху-жену на непорочное дитя...

Пашка ему об этом говорил. Только почему этого разговора нет на пленке?

 - Вы поставили запись с самого начала? - убито спросил у прокурора Рома.

 - Разумеется, - кивнул тот.

 Но насколько Рома помнил, Паша не лез в сумку, чтобы включить диктофон.

Значит, он работал с того самого момента, как они вошли в помещение. И слова

"Не надо... Не убивай!" обращены не к Роме. К кому-то другому. Но запись

смонтирована ловко, ни к чему не придерешься.

 Пашу убили. Затем забрали у него кассету. Вырезали все про Ныркова, про

Риту и его жену. Затем убрали момент встречи Паши со своими убийцами Ведь

они, возможно, о чем-то говорили между собой. И уже "удобную" пленочку снова

вставили в диктофон. И только после этого вызвали милицию И направили

следствие по "правильному" пути. Поэтому Рома здесь.

 Люди Ныркова сработали грамотно, профессионально. Запись предсмертного

разговора с "нужными" моментами, прут с отпечатками пальцев "убийцы". Прав

следователь, любой суд признает его виновным. И чистосердечное признание

нужно не следствию, а ему самому, чтобы скостить срок.

 Банякин как будто понял ход его мыслей. И ударил.

 - Роман Георгиевич, у меня есть предложение...

 - Да?..

 - Дело об исчезновении гражданки Комаровой уже в производстве. Мы обязаны

довести его до логического конца. Но пока мы не можем ее найти. Ни ее саму,

ни ее трупа...

 - И вы хотите, чтобы я сознался, что убил ее? И показал место, где зарыт

труп?

 - Совершенно верно.

 - Увы, я не знаю, где зарыт ее труп.

 - Вот видите, - обрадовался Банякин.

 - Я ничего не вижу, - мрачно посмотрел на него Рома. - И прошу вас, не

надо ловить меня... Я знаю, что Комарова убита. И ее убили тем самым прутом,

которым был убит Голиков. И на этом пруте мои отпечатки пальцев...

 Да, я видел этот прут. Кое-кто лично вкладывал мне его в руку, чтобы

наложить на него мои отпечатки.

 - Кто именно? - глумливо скривил губы прокурор.

 - Тот, кто хотел меня подставить... И подставил.

 - Вы можете говорить что угодно.

 - Но мне никто не поверит, - продолжил за него Рома. - Все правильно, все

улики против меня. Прут с отпечатками пальцев, компрометирующая запись,

показания родственников убитого... Наверняка у вас еще имеются показания

свидетелей, которые видели, как я выходил из магазина.

 - А разве я вам этого не говорил?

 - Нет. Наверное, забыли... Да оно и понятно, вам и без этого было чем

загнать меня в угол. И вы меня загнали... Только колоться я не буду. Не

ждите. Я ни в чем не виновен!..

 - Что ж, так в протокол и запишем.

 Банякин с укором взглянул на Рому. Взял лист бумаги и принялся его

заполнять.

 Роме следовало набраться терпения и дождаться, когда он закончит сию

утомительную процедуру. Его отведут в камеру, как только он распишется в

протоколе.

 - А можно позвонить? - спросил Рома.

 - Куда?

 - В Москву.

 - Хотите связаться со своим отделом? - не поднимая головы, как о чем-то

будничном спросил Банякин.

 - Если не возражаете.

 - Не возражаю.

 Только напрасно радовался Рома. "Восьмерка" постоянно срывалась. И

сколько он ни пытался, до Москвы он так и не "достучался". Ничего у него не

вышло, когда он начал обзванивать своих родных. Как будто нарочно, срывались

и все местные номера.

 - Нарочно, да? - зло спросил он у прокурора.

 - Что нарочно? - будто бы не понял тот.

 - Нарочно телефон зарубили? Чтобы я никуда не дозвонился.

 - Вам просто не везет.

 Не везет... Да, с тех пор как он связался с Нырковым, ему хронически "не

везет". Зато повезет этому Банякину.

 - Можете записать мое пророческое предсказание, - с горькой иронией

усмехнулся Рома.