– Слушай, Дух, – сказал я.
– Если тебе от этого станет легче, я могу признать, что я чудовище.Я встал и, подняв вверх руку, заявил:
– Я
– злой демон, ученик Мефистофеля, я пью кровь невинных младенцев.– Перестань паясничать! – зло бросил Дух.
– Или живым отсюда не выйдешь. Не забывай, мне теперь все равно.Я изобразил карикатурный испуг и, как бы съежившись, сел.
– Ой, пожалуйста, не надо, мой милый, хороший Душок с душком, – запричитал я с презрительной миной.
– От тебя же смердит трупами. А может, это уже пованивает твое гнилое тело?Дух вскочил, казалось, он на самом деле меня сейчас убьет. Я спокойно встал.
– Успокойся и сядь, – приказным тоном сказал я.
– Убить меня не так легко, а тебе лучше бережней относиться к каждому прожитому дню. Их у тебя осталось не так уж много. И вообще, скажи-ка мне, сердобольный и милосердный друг, если ты такой чувствительный, зачем ты грохнул несчастную старуху? Она-то при чем? Мы об этом не договаривались. Или решил потренироваться «на кошках»?Дух как-то обреченно на меня посмотрел и снова сел.
– Сволочь ты, сволочь,
– почти нараспев загнусавил он, раскачиваясь из стороны в сторону. – Не убивал я бабку.– Ага,
– засмеялся я, – она все сделала сама. Накрасилась, взяла букет цветов, ровненько легла и воткнула себе нож, не оставив на нем отпечатков пальцев.Дух затряс головой.