Волчата

А та девушка вышла замуж за парня, с которым встречалась раньше. Он работал на фабрике. Позже она родила ему троих детей. Жаль только, что парень тот с коммунистами связался. В начале войны мы его арестовали. Она тоже оказалась в тюрьме. Ее хотели отправить в Германию на принудительные работы. Мать все упрашивала меня, чтобы я что-нибудь сделал, чтобы спасти ее. Мне это удалось. Когда я повез ее на машине к сестре, она всю дорогу меня благодарила. Я сказал: «Вот видишь, хорошо, что в ту ночь ты не закричала. Ты меня спасла, теперь настала моя очередь. В другой раз, если попадешься, я уже ничего не смогу сделать. Не лезь больше в политику».

Так что, видите, доктор, не такая уж я кровожадная скотина, как может показаться на первый взгляд. Спас я ее от пули и концлагеря…

Помню, в первый год учебы в университете я влюбился в девушку, очень похожую на мою мать. Благородная такая, каких я еще никогда не встречал. Посоветовавшись с матерью, я без долгих размышлений решил жениться на ной. Отец сначала не возражал, но, когда узнал, что она родилась не в городе, а в селе, прямо-таки взбесился и проклял меня. Говорил, что она мне не пара. Чего он только не делал, чтобы помешать нашей свадьбе!

Тогда-то между мной и отцом и образовалась пропасть. К тому же во время одной ссоры черт дернул меня бросить ему в лицо, что он обманщик и что у него есть другие женщины кроме матери. Этого он стерпеть, разумеется, не мог. Пришлось мне уйти из родного дома. Жена моя умерла при родах, остался сын…

Потом я продолжал учебу в Риме. К тому времени я уже сильно разочаровался в жизни. Тогда-то и попал к усташам. Вместо того чтобы искать себе другой путь в жизни, я видел спасение в политике. «Независимое государство», о котором столько твердили усташи, мне совсем затуманило голову. Меня перевели в Германию, а накануне войны я снова очутился дома и уже оттуда попал прямо на войну, на эту бойню…

Что было потом, вы знаете. Был и лагерь, что у реки стоит, были и карательные операции на Козаре…

— А как вы поступали с женщинами, которых брали в плен? — негромко спросил доктор.

— Как все солдаты, у которых развязаны руки, но об этом я не хочу сегодня говорить. Наверное, вы и сами догадываетесь…

После таких разговоров Кудела чувствовал какое-то облегчение. Беседы с доктором о прошлом заставляли его по-иному воспринимать окружающее. Желание покончить с собой прошло.

Однажды, когда он зашел в кабинет, то увидел доктора, склонившегося над грудой бумаг. Поднявшись навстречу Куделе, доктор спросил его о самочувствии.

— Теперь намного лучше, доктор.

— Искренность всегда очищает, а ложь затуманивает сознание. Я здесь проанализировал все, что вы мне рассказывали. Не ошибусь, если скажу, что сейчас в вашем характере превалирует материнское начало, которое долго таилось у вас в подсознании. До этого преобладали отцовские черты, черты человека, не умеющего управлять своими страстями. Но многое от его характера в вас еще осталось, и от этого вам необходимо избавляться. Рано или поздно все убийцы сходят с ума. Это неизбежно.

— Пугаете, доктор?

— Вы достаточно сильны духом и потому должны знать про себя всю правду, как бы она ни была горька. Впрочем, время постепенно излечит вас, избавит от врожденной крутости. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Выходит, я могу быть свободным?

— Пока еще рановато. Это только начало вашего выздоровления. Вот когда вы полностью научитесь владеть собой, это и будет означать, что вы поправились.

10

Избавившись от Куделы, подполковник Шлахт чувствовал себя гораздо увереннее. Он твердо решил, что Клара станет его женой. Ему нравилось, что девушка во всем повиновалась ему, удовлетворяла любое его желание, могла быть то веселой, то грустной.

Фотографию жены и дочерей, погибших в Германии во время бомбежки американской авиации, Шлахт вставил в рамку и держал на своем столе. «Однако утраченного уже не вернешь», — думал он.

Пока Кудела был рядом с ним, Шлахт жил в постоянном страхе, что этот темпераментный балканец уведет Клару из-под его носа. Но теперь, когда ему удалось упрятать Куделу в клинику, Шлахт почувствовал себя в безопасности. Он постоянно оказывал Кларе знаки внимания, делал подарки, много рассказывал о себе, обещал…

Гитлеровское командование в те дни разрабатывало план захвата Верховного штаба партизанского движения во главе с Тито. Шлахт вместе со своим штабом готовил план нанесения неожиданного удара по партизанским бригадам, расположенным на Козаре.

Квартира Шлахта находилась в здании штаба. Когда-то здесь жил некий богач, выехавший затем в Германию. Квартира подполковника была обставлена по его вкусу, в спальне стояла огромная кровать и резная мебель. Шлахт не доверял никому и в целях безопасности в одном из окон приказал установить пулемет. У другого окна, за шкафом, у него был целый арсенал: патроны, гранаты. Под кроватью лежал автомат.