Волчата

В подвале Куделу снова стали мучить страшные видения. Он часто кричал во сне, на губах его выступала пена, руками он молотил воздух вокруг себя. Пока поблизости не было партизан, это еще можно было терпеть. Но, когда партизаны приблизились к городу, родители Симы не на шутку перепугались. Они боялись, как бы крики не услышал кто на улице и не поинтересовался, что происходит в их доме. Родители упрекали сына, боясь, что он их погубит.

— А что я могу сделать? — говорил им Сима, пожимая плечами. — Я задушил бы его, и делу конец. Как-нибудь выкрутились бы…

— Нет, сынок, не делай этого. У тебя и так руки запачканы кровью. Пусть уж другие этим займутся.

Потом канонада смолкла. Партизаны вошли в город. «Независимое государство Хорватия» перестало существовать, а его вожди разбежались кто куда. Усташи вместе с гитлеровцами двинулись к западной границе, чтобы перейти к англичанам и таким образом спастись и от партизан, и от русских.

Утром партизанский взвод окружил дом родителей Симы. Партизан, вошедший в дом, строго спросил:

— Кого прячете? Нам стало известно, что у вас кто-то скрывается…

Отец побледнел как полотно и посмотрел на мать. Сестру затрясло как в лихорадке. Когда партизан предупредил их о возможных последствиях, они сознались, что прячут сына и усташского офицера Куделу, дезертировавших из армии несколько месяцев назад.

— Идите и скажите им, пусть сдаются добровольно! — приказал партизан. — Это облегчит их участь. Мы не расправляемся с людьми так жестоко, как это делали усташи.

Отец спустился в подвал.

— Дом наш окружен. Сдайтесь сами партизанам, если не хотите зла нашей семье. Мы и так достаточно натерпелись из-за вас, — сказал он Куделе.

— Злая судьба преследует меня, — вымолвил майор, бессильно опустив руки.

Сима не потерял присутствия духа. Он посоветовал майору либо сопротивляться до конца, либо покончить жизнь самоубийством.

Отец попытался образумить сына:

— Разве ты не видишь, что все кончено?! Может, бог даст, из их тюрьмы еще и сбежать удастся….

И вот сначала Сима, а за ним Кудела вышли из подвала с поднятыми руками. Партизаны связали их. Быстро обыскали дом, нашли оружие, патроны, гранаты.

Арестованных доставили в город и поместили в том же подвале, где раньше усташи держали взаперти жителей Козары и откуда потом уводили их к реке и расстреливали.

На первом же допросе офицер предупредил арестованных:

— Не пытайтесь отпираться. Вы — майор Кудела, прозванный на Козаре Черным сотником. А это ваш подручный Сима. Нам все о вас известно.

Кудела помолчал, а затем спросил офицера:

— Что вы сделаете с нами?

— Мы с вами ничего не сделаем. Сначала вы расскажете нам о своих преступлениях, а затем вас, палачей, будет судить народ Козары.

— Боже мой! — простонал Кудела. — Вы не имеете права! С пленными надо поступать по закону. Мы же сдались добровольно…

— Майор, а по какому праву ваши усташи судили мирных жителей? Ведь это вы убивали и жгли на Козаре, отправляли в лагеря тысячи ни в чем не повинных крестьян. Сколько детей вы поубивали…

— То была война. Мы лишь выполняли приказ командования… Теперь, Сима, нам конец, — сказал Кудела, когда их отвели обратно в камеру. — Мы в руках у козарских крестьян, и другой дороги, кроме той, что ведет в ад, для нас нет.

4

Через несколько дней обоих арестованных усташей посадили в машину и отправили на Козару. Под вечер их привезли в какое-то село и заперли в церкви. Куделе эта церковь была хорошо известна. Когда тяжелые двери захлопнулись, Кудела подумал: «Человек предполагает, а бог располагает. Все мы сейчас перед божьим судом предстанем. Вот она, моя смерть, и пришла!..»

Лучи заходящего солнца, проникавшие в церковь, освещали стены, которые были изуродованы пулями и испачканы кровью.

Кудела знал эту церковь… В ней он вместе с попом Богомилом насильно перекрещивал православных в католиков. Неожиданно Куделе показалось, что лики святых на иконах ожили и теперь взирают на него со всех сторон.

…В алтаре горела свеча. В нос ударил запах ладана, смешанный с запахом пота. Священник осенял крестом стоявших на коленях крестьян. Потом раздалась команда, и началась кровавая бойня…

— Ты помнишь, Сима? — спросил Кудела своего сообщника, блуждая взглядом по стенам.

— Еще бы! — откликнулся тот из темноты.

Кудела вспомнил, что сначала он закалывал людей штыком. Хватал свою жертву за волосы, протыкал штыком грудь или шею, а затем отбрасывал бездыханное тело в сторону. От воспоминаний о том, как кричали умирающие, как кровь растекалась по каменному полу церкви, майора начала бить лихорадка…

Пленных в церкви оказалось довольно много. Рядом с Куделой сидел хорошо одетый горожанин, который то стонал, то выкрикивал:

— Будьте вы все прокляты! Будь проклят тот час, когда я связался с вами! Теперь вот из-за вас приходится умирать!..

Кудела презрительно посмотрел на него:

— Пошел к черту, трус! Если бы победили мы, то ты небось расхваливал бы нас до небес. — Он зло сплюнул. — Это вы, буржуи, нас породили. А сейчас удрать хотите, чистенькими остаться! Не выйдет!..

Горожанин высокомерно посмотрел на него: