Волчата

— Вы заслуживаете смерти, вы все, кто убивал и грабил на Козаре. А я найму адвоката и выберусь отсюда. А вас бы я всех одним махом прикончил. С тех пор как зародилось ваше дурацкое движение, от вас одни убытки и никакого толку…

Кудела отвернулся, не стал спорить. К чему? Стоило ли теперь искать виновных? Грехов и без того у всех хватало.

Два дня арестованных продержали в церкви. Сима все еще надеялся, что произойдет чудо и он спасется. Кудела же, напротив, готовился принять смерть. Она виделась ему в образе высокой женщины в белом, которая протягивала к нему руки. Кудела смотрел на распятие Христа. Он никогда не верил в бога, но сейчас подумал: «А может быть, если бы верил, не оказался теперь среди этого сброда?»

Наутро у одного из арестованных не выдержали нервы. Он взобрался на хоры и закричал что-то диким голосом, а затем бросился вниз…

От друзей Душко узнал, что в одно из сел привели пленных усташей из числа тех, кто особенно зверствовал на Козаре. Он отправился туда. Пришел в село и Михайло, чтобы посмотреть на Куделу и его сообщников, которых должен был судить народный суд.

Оставшиеся в живых люди после стольких лет изгнания вернулись в свои родные места. Много жителей Козары погибло. Те, кто остались в живых, хорошо запомнили палачей, принесших столько страданий Козаре.

Вокруг церкви, в которой содержались арестованные, стоял невообразимый шум. Люди кричали, плакали. Это были крестьяне — мужчины, женщины, старики и дети, — вооруженные кто вилами, кто топором.

Михайло, Душко, Остоя и Митко смешались с толпой. Начался суд… Виновные были приговорены к смертной казни. Люди с громкими криками одобрения и возгласами «Смерть!» подтвердили решение суда.

Вокруг церкви, с трудом сдерживая натиск толпы, стояли солдаты. Душко охватило беспокойство. На какой-то миг воцарилась напряженная тишина. Все застыло, как перед бурей.

Солдаты распахнули двери и на церковный двор стали выводить усташей. Те щурились от яркого солнца, прикрывали руками глаза.

Крестьяне оттеснили солдат и с криками окружили усташей. Каждый, вглядываясь в арестованных, искал глазами своего мучителя. Разве можно было забыть того, кто на твоих глазах убивал мать, отца, сестру, брата?!

— Вот ты где, убийца! Это ты убил моего отца!..

— Отомщу за мать и четырех сыновей!..

— Покажите мне того, кто убил моего брата!

Куделе хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. То, что происходило вокруг, он уже не раз видел в своих ночных кошмарах.

Куделу знали все. Среди ревущей толпы он заметил старика с винтовкой и мальчика с пистолетом за поясом. В старике Кудела узнал партизанского разведчика Михайло Чирича, которого безуспешно пытался схватить все эти годы. Теперь-то ему стало совершенно ясно, что только старик мог тогда стрелять в него.

По приказу Михайло часовой подвел Куделу к нему.

— Ну что, майор, помнишь ты меня? — спросил старик.

— Знаю, ты Михайло Чирич, ты стрелял в меня. Почему же ты не стреляешь в меня теперь? Этим ты облегчил бы мою участь.

— Нет уж, Кудела, сейчас я тебя трогать не стану: пусть тебя другие расстреляют.

Когда арестованных повели к обрывистому берегу реки, Кудела вспомнил, как они гнали людей в лес, как убивали их, как сбрасывали трупы в ямы. Вспомнил, как сам он на Козаре убивал спрятавшихся в подвалах ребят, бросая туда гранаты.

На краю обрыва группа арестованных остановилась. Было душно, небо покрылось облаками. Листья деревьев трепетали на ветру, над головами обреченных кружилось воронье, словно почуявшее поживу.

Молодой офицер, сопровождавший колонну, повернулся к толпе крестьян и что-то решительно крикнул.

Из толпы вышла женщина средних лет, держа в руках топор. Однажды к ней в дом нагрянули усташи. Женщина в это время в большом котле варила сливовый джем. Усташский унтер-офицер, что сейчас стоял среди арестованных, выхватил у нее из рук грудного младенца и бросил в кипящий котел, а ее повалил на землю и семь раз ударил штыком. Только чудом она выжила.

Теперь женщина узнала этого палача. Усташ тоже узнал ее и с ужасом смотрел на топор в ее руках. Солдаты вывели его из толпы и подогнали к краю обрыва. Женщина подняла топор и занесла его над головой усташа, но силы оставили ее… Она закрыла лицо руками и разрыдалась:

— Кто вернет мне моего малютку? Кто вернет мужа, отца, мать?! Одна-одинешенька осталась я на этом свете…

Ее плач подействовал как сигнал. Замелькали топоры и мотыги…

— Я не виноват! — закричал горожанин, который спорил в церкви с Куделой. — У меня есть свидетели… Люди, опомнитесь! Я никогда не служил в армии!..

Усташи в страхе перед возмездием сбились в кучу. Крестьяне убивали их топорами и одного за другим сбрасывали с обрыва.

— Эй, Михайло! Ты так и будешь стоять и смотреть?! — крикнул леснику какой-то крестьянин. — Или тебе они ничего плохого не сделали?

Лицо старика потемнело. Слова крестьянина глубоко задели Михайло.

— Я связанных не бью. С меня и других достаточно, — сухо ответил он.

Стоявший рядом с крестьянином офицер положил ему на плечо руку и сказал:

— Ты лучше о себе побеспокойся. А Михайло оставь в покое…